Нет, Тому жилось не так уж плохо, особенно в летнее время.Он просил милостыню не слишком усердно — лишь бы только избавиться от отцовскихпобоев, — потому что законы против нищенства были суровы и попрошаек наказывалиочень жестоко. Немало часов проводил он со священником Эндрью, слушая егодивные старинные легенды и сказки о великанах и карликах, о волшебниках и феях,о заколдованных замках, великолепных королях и принцах. Воображение мальчикабыло полно всеми этими чудесами, и не раз ночью, в темноте, лежа на скудной иколкой соломе, усталый, голодный, избитый, он давал волю мечтам и скоро забывали обиды и боль, рисуя себе сладостные картины восхитительной жизни какого-нибудьизнеженного принца в королевском дворце. День и ночь его преследовало одножелание: увидеть своими глазами настоящего принца. Раз он высказал это желаниетоварищам по Двору Отбросов, но те подняли его на смех и так безжалостноиздевались над ним, что он решил впредь не делиться своими мечтами ни с кем.
Ему часто случалось читать у священника старые книги. Попросьбе мальчика священник объяснял ему их смысл, а порою дополнял своимирассказами. Мечтания и книги оставили след в душе Тома. Герои его фантазии былитак изящны и нарядны, что он стал тяготиться своими лохмотьями, своейнеопрятностью, и ему захотелось быть чистым и лучше одетым. Правда, он и теперьзачастую возился в грязи с таким же удовольствием, как прежде, но в Темзе сталон плескаться не только для забавы: теперь ему нравилось также и то, что водасмывает с него грязь.
У Тома всегда находилось на что поглазеть возле майскогошеста[2] в Чипсайде или на ярмарках. Кроме того, время от времени ему, как ивсем лондонцам, удавалось полюбоваться военным парадом, когда какую-нибудьнесчастную знаменитость везли в тюрьму Тауэра[3] сухим путем или в лодке. Водин летний день ему пришлось видеть, как сожгли на костре в Смитфилде беднуюЭнн Эскью,[4]а с нею еще трех человек; он слышал, как некий бывший епископчитал им длинную проповедь, которая, впрочем, очень мало заинтересовала его.Да, в общем жизнь Тома была довольно-таки разнообразна и приятна.
Понемногу чтение книг и мечты о жизни королей так сильноподействовали на него, что он, сам того не замечая, стал разыгрывать из себяпринца, к восхищению и потехе своих уличных товарищей. Его речь и повадки сталицеремонны и величественны. Его влияние во Дворе Отбросов с каждым днемвозрастало, и постепенно сверстники привыкли относиться к нему с восторженнымпочтением, как к высшему существу. Им казалось, что он так много знает, что онспособен к таким дивным речам и делам! И сам он был такой умный, ученый! Окаждом замечании и о каждом поступке Тома дети рассказывали старшим, так чтовскоре и старшие заговорили о Томе Кенти и стали смотреть на него как начрезвычайно одаренного, необыкновенного мальчика. Взрослые в затруднительныхслучаях стали обращаться к нему за советом и часто дивились остроумию имудрости его приговоров. Он стал героем для всех, кто знал его, — только родныене видели в нем ничего замечательного.
Прошло немного времени, и Том завел себе настоящийкоролевский двор! Он был принцем; его ближайшие товарищи были телохранителями,камергерами, шталмейстерами, придворными лордами, статс-дамами и членамикоролевской фамилии. Каждый день самозваного принца встречали по церемониалу,вычитанному Томом из старинных романов; каждый день великие дела его мнимойдержавы обсуждались на королевском совете; каждый день его высочество мнимый принциздавал приказы воображаемым армиям, флотам и заморским владениям.
Потом он в тех же лохмотьях шел просить милостыню,выпрашивал несколько фартингов,[5] глодал черствую корку, получал обычную долюпобоев и ругани и, растянувшись на охапке вонючей соломы, вновь предавалсямечтам о своем воображаемом величии. А желание увидеть хоть раз настоящего,живого принца росло в нем с каждым днем, с каждой неделей и в конце концовзаслонило все другие желания и стало его единственной страстью.
В один январский день он, как всегда, вышел в поход замилостыней. Несколько часов подряд, босой, продрогший, уныло слонялся он вокругМинсинг Лэйна и Литтл Ист Чипа, заглядывая в окна харчевен и глотая слюнки привиде ужаснейших свиных паштетов и других смертоубийственных изобретений,выставленных в окне: для него это были райские лакомства, достойные ангелов, покрайней мере судя по запаху, — отведывать их ему никогда не случалось. Моросилмелкий холодный дождь; день был тоскливый и хмурый. Под вечер Том пришел домойтакой измокший, утомленный, голодный, что даже отец с бабкой как будто пожалелиего, — конечно, на свой лад: наскоро угостили его тумаками и отправили спать.Долго боль и голод, а также ругань и потасовки соседей не давали ему уснуть,но, наконец, мысли его унеслись в дальние, чудесные страны, и он уснул средипринцев, с ног до головы усыпанных золотом и драгоценными каменьями. Принцыжили в огромных дворцах, где слуги благоговейно склонялись перед ними илилетели выполнять их приказания. А затем, как водится, ему приснилось, что он исам — принц.
Всю ночь он упивался своим королевским величием; всю ночьокружали его знатные леди и лорды; в сиянии яркого света он шествовал срединих, вдыхая чудесные ароматы, восхищаясь сладостной музыкой и отвечая напочтительные поклоны расступавшейся перед ним толпы — то улыбкой, тоцарственным кивком.
А утром, когда он проснулся и увидал окружающую его нищету,все вокруг, — как всегда после подобного сна, — показалось ему в тысячу разнепригляднее. Сердце его горестно заныло, и он залился слезами.
