лезвиями его лопаток. Эта угроза заставляла его вздрагивать. Лев был уверен: опасность только что вошла в комнату.
— Дмитрий Фёдоров, — произнесла женщина, и это имя, слетающее с её губ, могло быть как угрозой, брошенной через линию фронта, так и шёпотом между шелковых простыней. — Ты всё ещё помнишь, кто я, не так ли?
Лев посмотрел на брата, который, как всегда, даже не дрогнул.
— Конечно, я помню тебя, Марья, — ответил Дмитрий. — А ты знаешь меня, не так ли? Даже теперь.
— Разумеется, я думала, что знаю, — произнесла Марья.
Она была на год старше Дмитрия, по крайней мере, Лев смутно помнил, что ей чуть больше тридцати. Это можно было бы счесть комплиментом, но она даже не выглядела на свой возраст. Марья Антонова, которую братья Фёдоровы не видели с тех пор, как Лев был ребёнком, сохранила свои юные пухлые губы, которые могли бы украсить рекламный щит Maybelline у их квартиры в Трайбеке, или выражать её сдержанный интерес. Черты лица, которые обычно первыми становятся жертвами времени — линии вокруг глаз и губ, морщинки, которые могли бы пролегать по лбу, — избежали даже малейших признаков возраста. Каждая деталь её внешности, от идеально сшитого платья до начищенных кожаных туфель, была тщательно продумана, отглажена и безупречно опрятна. Её тёмные волосы ниспадали на плечи в аккуратных волнах в стиле 1940-х, доходя до острой линии ключицы.
Она сняла пальто в очередном медлительном акте, тем самым утвердив свою власть над комнатой и её содержимым, и просто передала одежду мужчине, стоявшему рядом с ней.
— Иван, — обратилась она к нему, — подержи это, пока я побеседую со своим старым другом Димой.
— Дима, — повторил Дмитрий, смакуя её ласковое обращение, в то время как крупный мужчина аккуратно сложил её пальто на руке с той же тщательностью, что и его хозяйка. — Значит, это дружеский визит, Маша?
— Зависит от обстоятельств, — ответила Марья, ничуть не смущённая тем, что он использовал её уменьшительное имя, но и не спешащая вдаваться в подробности. Вместо этого она окинула комнату долгим, оценивающим взглядом, ее внимание пренебрежительно скользнуло по Роману, прежде чем остановиться, с некоторой долей удивления, на Льве.
— Ого, — пробормотала она. — Маленький Лев вырос, не так ли?
Не было сомнений, что в изгибе её кокетливых губ — каким бы мягкими они ни казались — скрывалось желание его уязвить.
— Вырос, — отозвался Лев предостерегающим тоном, но Дмитрий поднял руку, призывая к тишине.
— Садись, Маша, — пригласил он, жестом указывая на стул. Она одарила его улыбкой, аккуратно разгладила юбку и устроилась на краешке стула. Дмитрий тем временем занял место напротив нее на кожаном диване, а Роман и Лев, обменявшись настороженными взглядами, встали за ним, оставив двух наследников отстаивать интересы своих сторон.
Дмитрий заговорил первым:
— Могу я тебе что-нибудь предложить?
— Ничего, спасибо, — ответила Марья.
— Прошло много времени, — заметил Дмитрий.
Короткая пауза, возникшая между ними, была наполнена тем, что не требовало ни слов, ни объяснений. То, что прошло время, было очевидно даже для Льва.
Оба наследника прочистили горло.
— Как Стас? — спросил Дмитрий небрежно, точнее с интонацией, которая могла показаться небрежной для кого-то другого. Для Льва же неловкая светская болтовня брата была такой же неуместной, как и мысль о том, что Марья Антонова станет тратить свое время на притворную вежливость.
— Красивый и хорошо слаженный, как и двенадцать лет назад, — ответила Марья, поднимая глаза и многозначительно улыбаясь Роману, бросившему недовольный взгляд на Льва. Колдун из боро2 Стас Максимов, ставший предметом обсуждения, казался столь же неуместным в разговоре, как и колдуны из боро в целом. Честно говоря, никто из троих Федоровых никогда особо и не задумывался о колдунах боро, поскольку род занятий их отца подразумевал, что большинство из них десятилетиями принадлежали их семье.
Прежде чем Лев успел что-либо понять, Марья спросила:
— Как дела, Дима?
— Да ладно тебе, Маша, — вздохнул Дмитрий, откидываясь на подушки дивана. Если её раздражало постоянное использование ее детского имени (или вообще что-то еще), она этого не показывала. — Ты ведь приехала сюда не только, чтобы поговорить о делах, верно?
Кажется, вопрос показался ей приятным или, по крайней мере, забавным.
— Ты прав, — сказала она через мгновение. — Я приехала не исключительно ради бизнеса, нет. Иван, — поманила она своего помощника, не оборачиваясь. — Подай коробку, которую я принесла, будь добр.
Иван шагнул вперед и протянул ей тонкий, аккуратно упакованный прямоугольник, который не показался бы Льву подозрительным, если бы с ним не обращались с такой демонстративной осторожностью.
Марья сама взглянула на него, чтобы в чем-то убедиться, а после вновь повернулась к Дмитрию, протягивая свою тонкую руку.
Роман дернулся вперед, собираясь остановить ее, но Димитрий снова поднял руку, отмахиваясь от Романа, и наклонился вперед, чтобы принять сверток.
Большой палец Дмитрия на мгновение коснулся пальцев Марьи, затем отпрянул.
— Что это? — спросил он, разглядывая упаковку, и уголки ее губ поползли вверх.
— Новый продукт, — ответила Марья, когда Дмитрий развернул плотный пергамент и увидел набор узких таблеток в пластиковой упаковке, каждая из которых была похожа на ярко окрашенный аспирин. — Предназначен для эйфории. Не так уж и отличается от наших других предложений, но это нечто менее деликатное; чуть более острое, чем чистая иллюзия. Тем не менее, это галлюцинация с намеком на… новизну, если угодно. Конечно, это соответствует характеру наших продуктов. — Брендинг, — пояснила она, пожав плечами. — Ты знаешь, как это бывает.
Дмитрий долго смотрел на блистер в своей руке, прежде чем заговорить.
— Вообще-то нет, — наконец ответил он. Лев заметил, как сжался мускул на челюсти брата: нехарактерное для него проявление беспокойства, наряду с покорностью в его тоне. — Ты же знаешь, что «Кощей» не затрагивает никакие магические наркотики, если только его специально не нанимают. Это не наше дело.
— Интересно, — тихо сказала Марья, — очень интересно.
— Правда?
— О, да, весьма. На самом деле, я даже рада слышать это, Дима, — сказала Марья. — Видишь ли, я кое-что слышала — ужасные слухи о последних начинаниях вашей семьи, — Лев удивленно моргнул и взглянул на Романа, который предостерегающе покачал головой, — но если ты говоришь, что это не ваше дело, тогда я с радостью тебе поверю. В конце концов, наши семьи мудро придерживались собственного пути в прошлом, не так ли? Я думаю, так лучше для всех.
— Да, — просто ответил Дмитрий, отложив таблетки. — И это всё, Маша? Значит ты просто хотела похвастаться достижениями своей матери?
— Похвастаться, Дима? Серьезно? Ну что ты, — сказала Марья. — Хотя, раз уж я здесь, я бы хотела, чтобы ты был первым, кто
