почва означала бы людей, у которых нет неправильного понимания чего бы то ни было, касающегося основной практики медитации и буддистского подхода к просветлению.
Традиция, которая развивалась в средние века в Тибете, моей стране, и в других буддистских странах состоит в понимании буддизма в терминах процесса трех «ян». Вы начинаете с дисциплины хинаяны, затем вы открываете себя для уровня махаяны, и затем, наконец, вы эволюционируете в дисциплину ваджраяны. Таким образом, работа, которую мы делаем, есть часть этого подхода трех ян. Я хочу, чтобы вы понимали главные аспекты этого очень простого и фундаментального процесса, прежде чем начнете движение по пути.
Тем, кто уже начал идти по пути, нужно пересмотреть свое путешествие. Очень важно начать в начале, а не в середине без начала. Иначе это было бы похоже, как если бы вы строили свой замок на глыбе льда или обустраивали свое жилище в самолете.
Тема, о которой пойдет речь в этом семинаре — внимательность и осознание, которые являются основой, сердцем буддистского подхода. Согласно Будде, никто не может достичь основной здравости ума и базового просветления, не практикуя медитацию. Возможно, вы сильно запутаны или, может быть, вы в значительной степени пробуждены и полностью готовы для пути. Вы можете быть эмоционально расстроены и переживать чувство клаустрофобии по отношению к миру. Возможно, вас воодушевляют произведения искусства, которые вы видели[?] или же визуальные и слуховые аспекты искусства в целом. Вы можете быть толстым, худым, большим, маленьким, умным или глупым — каким бы вы ни были, есть только один путь, безоговорочно, и этот путь — начать с практики медитации. Практика медитации является единственным путем. Без этого нет выхода и нет входа.
Практика медитации — это способ снимания с себя масок, наших заблуждений всех видов; также практика медитации является способом вызвать на поверхность тонкие аспекты интеллекта, которые существуют в нас. Опыт, получаемый в медитации, иногда играет роль партнера по игре, иногда он играет роль адвоката дьявола, глубинной депрессии. Иногда он действует как побуждение к рождению, иногда — как побуждение к смерти. Его тональность может быть совершенно разной для разных уровней и состояний существования, эмоциональных состояний, а также ощущаться по разному разными индивидами — но в своей основе, согласно Будде, Будде Шакьямуни, нет сомнений, совершенно нет сомнений, что медитация является единственным путем для нас начать духовный путь. Это единственный путь. Тот самый путь.
Медитация является путем осознания основной правды, простой правды, что мы в состоянии обнаружить себя, мы можем работать с собой. Цель есть путь, а путь есть цель. Нет другого способа достижения основной здравости ума, чем практика медитации. Совсем нет. Свидетельством тому является то, что на протяжении двух с половиной тысяч лет со времен Будды, через линию просветленных учителей от поколения к поколению, люди достигали освобождения с помощью практики медитации. Это не миф. Это реальность. Это в действительности существует. Это работало, это случалось, это работает, это случается. Без практики медитации нет пути.
Давайте в этом месте обсудим термин «медитация». Когда мы говорим о практике медитации, мы говорим о способе существования. К сожалению, слово медитация — это не очень соответствующий перевод санскритского термина дхьяна или самадхи. Когда мы используем глагольную форму, например «медитировать»[1] или «медитирование», это автоматически влечет вопрос «Над чем вы медитируете?» или «К чему вы медитируете?». Этот часто задаваемый вопрос всегда возникает. Но согласно философии Будды нет глагола «медитировать». Есть только существительное «медитация». Нет «медитирования». Вы не можете медитировать, но вы находитесь в состоянии медитации. Возможно, вам покажется трудным переварить это различие. Здесь мы имеем лингвистическую, грамматическую проблему. Медитирование не является частью буддистского словаря, но медитация является.
«Медитация» — имя существительное, которое указывает на то, что вы уже находитесь в состоянии медитации. В то время как медитирование дает вам понятие о деятельности, которая все время происходит: вы медитируете на том или этом, сосредотачиваетесь на мерцающей свече, созерцаете как горит благовонная палочка, слушаете свой пульс, сердцебиение, слушаете внутренние тона произносимой в вашей голове мантры — делаете что угодно. Но в соответствии с буддадхармой медитация является простым сопутствующим слагаемым. Вы не медитируете, вы просто пребываете в медитации. Дхьяна — имя существительное, а не глагол. Он означает нахождение в состоянии дхьяны, а не занятие «дхьянингом». Медитация в этом случае не имеет ни объекта, ни цели, ни точки отсчета. Есть просто индивиды, желающие взять на себя дисциплину, не для того, чтобы доставить приятное Богу или Будде или их учителю или себе. Они просто сидят в собранном состоянии. Сидят на протяжении определенного интервала времени. Сидят просто, без цели, объекта, назначения, без чего бы то ни было. Без ничего вообще. Просто сидят.
Вы можете спросить: «А что же делают, когда сидят? Не нужно ли что-то делать? Или сидят просто зависая где-то?». Ну, есть различие между сидением и «зависанием»[2] в смысле американской идиомы. Термин «зависать» означает что-то вроде «расслабиться в своё удовольствие». А сидение — это просто пребывание, как кусок камня или использованная кофейная чашка, стоящая на столе. Итак, медитация не рассматривается как зависание, но только лишь как сидение и пребывание, просто так.
Часто возникают вопросы вроде: «Какого черта я этим занимаюсь, веду себя как идиот, просто сижу?» Также, люди испытывают сильное возмущение. Они думают: «Мне сказали сидеть таким образом. Кто-то надо мной издевается, пользуется моей доверчивостью. Кто-то заставил меня сидеть вот так, просто сидеть. Мне даже не позволяют зависнуть, я должен просто сидеть на подушке для медитации». Но указание делать именно так, на самом деле, очень важнó, это мощное послание. Если мы научимся сидеть должным образом, тщательно и полностью, это самое лучшее, что мы можем сделать на этом этапе.
Если мы оглянемся на историю нашей жизни с момента рождения, с момента, когда мы пошли в школу, мы никогда не сидели. Мы никогда не сидели. Время от времени мы могли зависать и испытывать крайнюю скуку и чувствовать жалость к себе. Чувствуя скуку и озабоченность, мы могли время от времени слоняться по улицам или смотреть телевизор в прихожей, жевать жвачку и так далее, но мы никогда не сидели. Мы никогда не сидели как камень. Никогда. Что вы на это скажете?
И вот, это первый в нашей жизни опыт сидения — не зависания или сидения над проблемой, но действительно сидения на земле, на подушке для медитации. Для начала только это, пока не говорим о
