живёт больше ста лет, не теряя рассудка и бодрости, хочешь не хочешь, а подозревать ведьмовство будешь. Хотя, насколько помню прабабкины истории, один из её дедов смог дожить и до двухсот лет.
А вот чему она могла научить я не знала. Прабабушка была вязальщицей кружев, насколько я знаю. Возможно, именно этому ремеслу и обучала?
– Давай зайдём ко мне? Или ты торопишься? – добродушно спросила Софи.
Торопиться мне было некуда. Для улаживания всех дел я взяла отпуск, да и дом находился далековато от города, пришлось снимать комнату в хостеле.
Так что, недолго думая я согласилась на предложение.
Улица, по которой мы шли была узенькой и уютной. Милые разноцветные и ухоженные домики, перед заборчиками каждого дома клумбы.
Этот городок маленький, так что встретить заборы в два метра высотой было трудной задачей. Таких я насчитала на этой улочке всего два. У бабушки Софи забора вообще не было. Границей её участка были вишнёвые деревья и кустарники малины.
– Вот мы и на месте. – проговорила бабушка Софи, ступая на короткую плиточную дорожку.
Двери в низенький жёлтый домик оказались не заперты, но Софи сразу объяснила, что все здесь друг друга знают и безопасно.
Хозяйка дома меня пригласила на кухню, где быстро заварила ароматный ягодный чай.
Кухонька оказалась хоть и маленькой, но очень вместительной и удобной. В этом интерьере женщина казалась феей. Всё в кружевных салфетках, на подставках. Посуда беленькая, с розовыми цветами, на подоконниках декоративные розочки.
– Так как же там Карина? Неужели не было улучшения её состояния ни разу? – после светского разговора чашкой чая, спросила Софи.
Я задумалась. Карина лишилась рассудка после того, как приехала от прабабушки Мари. В тот день меня забрали гулять, а Карина приболела, и с ней осталась мама. Вернувшись домой, оказалась, что Мари забрала внучку к себе, говоря, что свежий воздух пойдёт на пользу детскому организму. А через неделю сестрёнка вернулась. Я помню её бледность и постоянные разговоры о том, что её отдали в залог и скоро всё закончится. А позже и вовсе она стала видеть какие-то тени вокруг, ощущать взгляды. И её забрали.
Увозили её рано утром, в надежде, что я буду ещё спать. Но, я проснулась, заметила какое-то мельтешение на полке с игрушками и отсутствие своей куклы, а потом услышала, как забирают Карину.
Прабабушка после этого о семье совсем забыла. А когда над ней нависла коса смерти, целую неделю материлась, говорила, что отдала разум внучки, жизнь сына, любовь невестки и ещё много какого бреда. И в ту же неделю Карина стала нормальной, врачи удивлялись и готовились к выписке… Пока сестра снова не стала бредить.
– Её состояние переменчиво иногда. – собираясь с силами, стала объяснять я. – И трудно объяснимо. Врачи все эти годы разводят руками, но болезнь изучают. Говорят, что это генетическое. Двоюродный брат отца тоже сошёл с ума, как мне рассказывали. И ещё, дальние родственники были психически нездоровы. Каждый раз это происходило неожиданно, как переключение рубильника.
Мой рассказ был уже похож на размышление, где часть меня говорила, что не нужно всё это произносить, чужому человеку знать не нужно внутренне семейные тайны.
– Милая, я не знаю, как ты это воспримешь, но случившееся в твоей семье не заболевание, а магия. – мягко произнесла Софи, когда я замолчала.
Я с усмешкой отставила свою чашку чая. Многие говорили, что над семьёй нависло проклятие. И страдали именно кровные родственники прабабки, однако, я в это не верю.
– Я понимаю твою усмешку, дитя. А также знаю, что я права и могу доказать свою теорию.
С этими словами бабушка Софи поднялась со своего кресла и сложила ладони горизонтально на уровне солнечного сплетения. Попросив меня смотреть внимательно, она медленно разъединила руки, и между её ладонями появился ветряной смерч.
Это зрелище было немыслимым. Оптическая иллюзия? Или я так же, как и сестра, схожу с ума и это первый звоночек? Вдруг нет никакой бабушки Софи, и я на фоне стресса от переезда и бумажной волокиты, начинаю видеть то, чего нет?
Эта догадка поразила. И я, не прощаясь, просто подхватила свою сумку и бегом покинула дом.
Подальше от этого места, в гостиницу. Закончить в рекордно короткие сроки все дела, выставить дом на продажу и уехать. Лишь бы не лечь по соседству с Кариной.
О том, что я тоже стану сумасшедшей, тихо перешёптывались родители, думая, что я их не слышу. А я слышала и переняла их страх. И теперь приходится чётко отслеживать своё психическое состояние.
В гостиницу я бежала, не разбирая дороги. Улицы были практически пустыми, так что оббегала я препятствия вполне успешно, пока не столкнулась с каким-то прохожим.
Как это получилось, ума не приложу, так как до этого никого не было.
– Светлана! С вами всё хорошо? – придерживая меня за руку, спросил он.
Заставив себя сделать глубокий вдох и успокоится, я присмотрелась. Меня поймал юрист, который и принёс весть о наследстве.
Мужчина был в деловом костюме, а ещё по старомодному он носил монокль. Как и в день нашей первой встречи, в одной руке он держал свой портфель, в другой – чёрную трость.
– Да, извините, Коннор. Я вас не заметила. – медленно ответила, отступая на шаг. Он не стал удерживать.
Юристу, как мне казалось, было лет шестьдесят, но просил называть себя исключительно по имени, и никак иначе.
– Вас что-то напугало? Я могу помочь? – деловым тоном задал он свои вопросы, а когда получил от меня отрицательный кивок, решил поговорить о насущном: – Тогда, перейдём к делу. Вы уже проверили дом? Всё в порядке?
– Да, я всё проверила. – медленно проговорила и решила проверить, привиделась ли мне Софи или она настоящая? – И даже успела познакомиться с бабушкой Софи…
Упомянув новую знакомую, я внимательно отслеживала мимику собеседника. Коннор сперва нахмурился, затем усмехнулся, словно что-то, поняв, а затем лучезарно мне улыбнулся:
– Я удивлён прыткости этой дамы. Светлана, будьте с ней осторожней, так как у Марины и Софи были разные отношения. Они то дружили, то становились врагами. В последний раз эти старушки воевали между собой. – Коннор приглашающим жестом указал вдоль тротуара, – И не думайте, что они были разными. Ваша прабабка была всего на полвека старше Софи.
Эта информация мало соотносилась с тем, что я видела. Ну не может быть такая энергичная и
