раздражалась справедливо: она следила за исследованиями с самого начала и, более того, вела переписку с одним из участников проекта. На ее взгляд, последний эксперимент был абсолютно бессмысленным и несостоятельным, но, поспорив с парой коллег, решила, что более правильной позицией будет просто игнорирование разговоров.
Пенная ванна и махровый халат, аромат лаванды, вкусный ужин, хороший сон — вот идеальные составляющие ее вечера. Тем отчетлевее ощущалась злость, когда Гермиона явилась в то же кафе на следующий день. Одна. Потому что Гарри прислал ей патронус, чтобы не ждала его.
Она не собиралась идти именно сюда. Но ее тянуло, как магнитом, и она все же подчинилась. Гермиона повесила сумочку и решительно протянула руки к меню. Зачем-то обведя пристальным взглядом каждый столик, Грейнджер заскользила глазами по строчкам, пусть и знала их наизусть, и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
В ожидании своих блюд Гермиона потягивала вино, не в силах перестать осматривать патио.
Вчера он сидел за тем столиком.
Ее взгляд прикипел к компании женщин, которые что-то активно обсуждали между собой, но они словно растворились, и на их месте она снова увидела его строгий, благородный профиль. Тяжело вздохнув, Гермиона отвернулась. Но перед глазами будто поставленная на повтор сцена, стоял момент, когда он поворачивал голову в ее сторону, а его серые пронзительные глаза даже не зацепились за ее взгляд, посмотрев сквозь. А Грейнджер ведь не просто смотрела — пялилась на него. Люциус Малфой не мог ее не узнать. Если это был он, конечно. Могла ли она ошибиться? Гермиона нервно облизала губы, зная ответ — нет, не могла. Но, похоже, ошиблась.
Она не спешила уходить, намеренно неторопливо обедая. Какова была вероятность встретить его здесь снова? Грейнджер больше не собиралась теряться и серьезно настроилась подойти в следующий раз, как только увидит его. Только поговорив с ним, она могла бы быть уверена, что это не Малфой. Но сколько бы ни приходила в это кафе в последующие дни, этого незнакомца, взбудоражившего ее кровь, Гермиона больше не встречала.
Проходили недели, а ведьма не могла выкинуть его из головы. Ее преследовало чувство дежавю. Повторялось то, что происходило с ней несколько лет назад, во время суда над Люциусом Малфоем. Гермиона вздохнула и резко вскинула голову, встречаясь взглядом со своим отражением в зеркале. Так не могло продолжаться, ей нужно было просто удостовериться, что это был не он. И раз Гермиона больше не встречала его ни разу, то, возможно, единственный выход из положения — навестить мистера Малфоя. В Азкабане.
Она решительно кивнула. Определенно, так и стоило поступить еще четыре недели назад, а не жить, терзаясь неизвестными, странными чувствами и мыслями.
Гермиона обмоталась полотенцем и вышла из душа, закусив губу и отчаянно соображая, что сказать начальнику, чтобы он не слишком лез не в свое дело. Она не могла ждать до выходных, ведь план уже сформировался, а ответы на мучившие ее вопросы были так ощутимо близко…
Грейнджер послала патронус с сообщением, что по семейным обстоятельствам она не может сегодня появиться на работе. Отправив свою выдру, Гермиона усмехнулась. По семейным обстоятельствам, конечно! Узнай об этом Гарри — будет до конца жизни подкалывать ее.
Гарри! Ну конечно, если он узнает, что у нее что-то случилось, тут же примчится. Поэтому Гермиона, послала еще одного патронуса начальнику, с просьбой не распространяться о причине ее отлучки, если кто-то будет интересоваться, и добавила, что все объяснит потом… Когда потратит достаточное количество времени, чтобы сочинить легенду.
А сейчас Грейнджер подошла к шкафу и задумчиво посмотрела на содержимое. И какая погода сейчас в Северном море?
* * *
Кутаясь в дорожную мантию, Гермиона шла по темному коридору, отстукивая каблуками по камню и вслушиваясь в разносившееся по крепости эхо. Было тихо до жути. Даже непогода не могла проникнуть в эту твердыню Министерства, охраняемую монстрами и древней магией. Она следовала за надзирателем, который вел ее к начальнику тюрьмы, и мечтала о том, чтобы он шел чуть быстрее, но, как назло, тот едва волочил ноги.
Грейнджер вообще не понимала почему ее ведут к начальнику, если она пришла к Люциусу Малфою. Она так и записала в книге посещений, а надзиратель бросил на нее странный, оценивающий и уже навешавший ярлыки взгляд и усмехнулся, прежде чем пробурчать:
— Идите за мной, мисс.
Ей определенно не нравилось то, что происходило, но отступать было поздно, поэтому Гермиона неспешно двигалась вперед, пытаясь заранее разгадать, о чем ей предстоит говорить… или лгать.
Перед огромной дубовой дверью, он повернулся к ней и попросил подождать, а сам зашел в кабинет. Гермиона вздохнула, начав раздражаться. Ей не нужны были дополнительные проблемы, она просто хотела подтвердить или опровергнуть свои подозрения.
— Заходите, мисс, — вдруг вырвал ее из своих мыслей голос надзирателя, и она, кивнув, прошла мимо него в кабинет, достаточно просторный и светлый. Не то что те коридоры, по которым ее вели сюда.
— Итак, мисс… Грейнджер? — начальник деловито посмотрел на страницу книги записи посетителей, в которой она десять минут назад оставила свое имя, а потом закрыл ее и откинул, вперившись в нее взглядом внимательных голубых глаз. — Что, позвольте спросить, привело героиню войны в Азкабан?
— А разве вы не прочитали это только что вон в той книге? — спросила Гермиона, присаживаясь в кресло напротив стола и, положив ногу на ногу, посмотрела на мужчину прямо и решительно. Он усмехнулся.
— Хорошо. Тогда перефразирую вопрос — зачем?
Гермиона гневно сжала зубы, но сохранила бесстрастное выражение лица. Ей нужно было увидеть Малфоя, и если для этого необходимо было пройти этот странный допрос, она его пройдет. Грейнджер холодно улыбнулась и принялась нарочито медленно закатывать рукав на левой руке. Обнажив уродливый шрам, ведьма показала его мужчине, и тот чуть прищурился, переведя взгляд на нее.
— Мисс?
— Этот шрам оставил мне Люциус Малфой, — ледяным тоном соврала Гермиона, и его глаза засветились пониманием. Чуть смягчившись и добавив дрожи в голос, она продолжила: — Эта темная магия, оставившая мне след… От нее нет спасения ни с помощью магловской медицины, ни с помощью известной и доступной нам магии. Это клеймо. И я не хочу проходить с ним всю жизнь. Вот зачем мне нужен Люциус Малфой. Только он может убрать это…
Она остановилась, увидев сочувствующий, полный сожаления взгляд.
— Мисс Грейнджер, мне очень жаль сообщать вам… Вы опоздали на год. Люциус Малфой мертв.
— Что? — выдохнула она, подумав, что наверняка ослышалась.
Наверное она побледнела, потому что мужчина вскочил и наколдовал ей воду.
