Есть один подходящий статский советник десятого ранга, — на губах канцлера мелькнула недобрая улыбка.
— Всего лишь?
— Дело не в нём самом, а в его команде, — пояснил канцлер. — Скажем так, он сумел собрать под своей рукой уникальных специалистов, которые совершенно точно сумеют решить любой деликатный вопрос.
— Быть может, вы скажете его имя?
— О, Ваше Императорское Величество, — поджал губы канцлер. — В этом нет нужды. Как только он сделает свое дело, то навсегда исчезнет. Вместе со всей своей командой.
— В таком случае, Антон Павлович, действуйте, — вздохнула Императрица. — Но помните, только после экспедиции!
На лице канцлера промелькнула победная улыбка и он, отвесив церемониальный поклон, с достоинством покинул кабинет.
Мария Александровна, стоило закрыться двери, скривилась и взмахнула рукой. Одна из декоративных панелей отъехала в сторону, и из узкой ниши выскользнула стройная девичья фигура.
— Всё слышала?
— Все, Мария Александровна.
— Что думаешь делать? Не поспешили ли мы заключить с Пылаевым сделку об открытии банка?
— Ничуть, — покачала головой девушка. — Пусть всё идёт своим чередом. Пока что Купец исполняет все взятые на себя обязательства.
— Как бы канцлер не решил сыграть в свою игру…
— Сколько я себя помню, — улыбнулась девушка, — он всегда в неё играет.
— Нехорошие у меня предчувствия, — пожаловалась императрица. — Как бы с Максом ничего не случилось до того, как он отправится в Чащобу.
— Не должно, — нахмурилась девушка, — линии вероятности…
— Я знаю, — оборвала её императрица. — Но лучше перестраховаться. Поезжай к Огневу и присмотри, чтобы он добрался до Чащобы. Сама понимаешь, насколько это важно.
— Сделаю, Мария Александровна, — кивнула девушка. — Но в таком случае, мне понадобится помощь.
— Хочешь заехать за братом? — кивнула Императрица, — я не против. Ландер, верно?
— Да, Мария Александровна. Он самый.
— В таком случае, отправляйся немедленно. Слишком многое поставлено на карту.
— И да поможет нам Алмазный обелиск, — кивнула девушка и, скользнув в секретную нишу, исчезла за вставшей на место декоративной панелью.
— И да поможет нам Алмазный обелиск, — эхом отозвалась императрица и, сжав висящий на груди медальон, едва слышно добавила. — И да озарит наш путь… Книга Света.
Интерлюдия 3
— Что значит, отбой? — статский советник Губский несколько раз переслушал сообщение от князя Шуйского, но до сих пор не мог поверить своим ушам.
Ведь он уже так близко!
Все это время Аристрах Петрович мотался по всей Империи в поисках отправленных в отставку Ликвидаторов.
Кого-то пришлось вытаскивать из долговой ямы, кого-то из запоя, кого-то даже с рудников…
Ликвидаторы, которых государство списало со службы и забыло, поначалу относились к Губскому насторожено. Но Аристарх Петрович не зря столько времени крутился при дворце, совершенствуя навыки убеждения, очарования и придворных интриг.
Он знал, куда и как нажать, чтобы склонить человека на свою сторону, к тому же Ликвидаторы оказались для него открытой книгой.
Эти матерые Воины так и не смогли отойти от случившейся с ними несправедливости, и Губский дал им то, чего они жаждали больше всего на свете: Признание и чувство локтя.
Да, Губскому пришлось раскошелиться, щедро заливая золотом старые обиды Ликвидаторов, но больше всего старые служаки хотели одно — быть при деле.
И Аристарх Петрович мог собой гордиться. Проехав всю страну и посетив практически все аномалии, он собрал две дюжины матерых волкодавов. Сила, которая с легкостью раздавит любого одаренного!
И пусть большинство Ликвидаторов не могли похвастаться высоким рангом, в среднем диапазон колебался от пятого до десятого, но они были профессионалами самой высокой пробы.
Одно слово — Ликвидаторы!
И сейчас Шуйский хотел уничтожить все результаты его трудов!
Аристарх Петрович, приказываю свернуть операцию. Огнев-Пылаев больше не представляет угрозы для Империи. Дальнейшие инструкции получите от моего секретаря.
Губский ещё раз переслушал сообщения от своего официального руководителя и криво усмехнулся.
Фраза «Дальнейшие инструкции получите от моего секретаря» означало одно — его списали. Если добавить к этому слуху об исчезновении Свечи, все вставало на свои места.
Аристарх Петрович больше не нужен князю, а значит, про него забудут также как забыли в свое время про Ликвидаторов…
— Ничего, — прошептал Губский, нервно кусая губы, — Ничего… Мне есть куда податься…
Его покровитель уже не раз намекал, что дни Шуйского сочтены, и что дальновидные чиновники уже давно присягают на верность канцлеру. Аристарх Петрович же до последнего надеялся, что князь оценит его рвение и даст сытную должность при дворе.
Увы, увы…
Что ж, он был до последнего верен князю, и тот сам отверг его службу!
Губского ничуть не смущало, что ему, по большому счету, было плевать, и на Шуйского, и на Ликвидаторов, и даже на саму Империю. Всё, что его интересовало — личное благополучие.
Он до последнего рассчитывал, что Шуйский поможет построить карьеру через Конвой или СИБ… Но на нет, как говорится, и суда нет.
К тому же, у него давно висело предложение от доверенного человека канцлера. И сейчас, похоже, пришел черед делать окончательный выбор.
— Выбор без выбора, — прошептал Губский и, кивнув сам себе, достал из-за пазухи переговорный амулет.
Дождавшись лаконичного «Я слушаю», он как можно беспечней произнес:
— Это Губский. Передайте канцлеру, что я согласен.
Глава 2
— Значит, Чащоба, Выборгская губерния или Кавказ, — протянул Камнев, не отрывая взгляда от кружки с травяным отваром. — К чему склоняешься, Макс?
— Вот сейчас и обсудим, — вздохнул я, следя за тем, как Виш плещется в стакане с молоком.
В ресторации «Колизей» было не протолкнуться. Дворяне рангом повыше отмечали победу русского оружия над Инквизицией, которая, как выяснилось, никому не нравилась.
Веселье шло, как в ресторации, так и на улице. Тех же, кому не хватило места здесь, вежливо отправляли в парк — Вера с Фёдором Пантелеевичем расстарались и организовали десятки летних веранд.
Этот аттракцион невиданной щедрости грозил встать нам в копеечку, но оно того стоило. К тому же, к Степану, как к примелькавшемуся уже распорядителю Колизея, подходил то один аристократ с конвертом, то другой.
Дворянские рода выражали тем самым свою благодарность, ну а Степан и не думал отказываться.
По самым осторожным подсчетам, нам уже накидали около двухсот тысяч векселями, купюрами и расписками.
Двести тысяч! Огроменные деньжища для обычного человека, и капля в
