загрязнение неустранимо; процесс его пагубного воздействия не только на мир, обеспечивающий жизнь, но и на живые ткани чаще всего необратим. В этом загрязнении, ставшем в настоящее время всеобщим, химические вещества являются зловещими и еще малоизученными партнерами радиации, принимающими участие в изменении самой природы мира, природы жизни на Земле. Стронций‑90, попавший в атмосферу в результате ядерных взрывов, выпадает на землю с каплями дождя или опускается в виде радиоактивных осадков, проникает в почву, затем — в траву, кукурузу или пшеницу и через некоторое время попадает в кости человека, где и остается до конца его жизни. Точно так же и химикаты, которыми обрабатывают поля, леса или сады: из почвы они попадают в живые организмы и, переходя из одного в другой, вызывают отравление и смерть; или кочуют не ведомым и путями вместе с подземными ручейками, пока вновь не выберутся на поверхность, где под алхимическим воздействием воздуха и солнечного света превращаются в новые вещества, которые поражают и губят растительность, вызывают болезни скота и незаметно причиняют вред тем, кто пьет воду из когда-то чистых источников. Как сказал Альберт Швейцер, «вряд ли человек может распознать дьяволов, которых сам же он создал».
Сотни миллионов лет ушло на то, чтобы создать жизнь, существующую ныне на Земле, — целые эры, в течение которых развивающаяся, перестраивающаяся и эволюционизирующая жизнь достигла состояния приспособленности и равновесия с окружающей средой. Эта среда, строго регулируя и направляя поддерживаемую ею жизнь, содержала как вредные, так и полезные элементы. Некоторые горные породы излучали опасную радиацию; даже в солнечном свете, в котором все живое черпает энергию, были коротковолновые излучения, способные наносить вред. С течением времени — не лет, а тысячелетий — жизнь приспособилась и восстановила равновесие с окружающей средой. Время — очень важный Фактор, но в современном мире времени нет.
Скорость, при которой все изменяется и возникают новые условия, определяется бурным темпом, беспечно установленным человеком, а не размеренной поступью природы. В настоящее время радиация — это не просто излучение, испускаемое некоторыми горными породами, не просто бомбардировки космических лучей и ультрафиолетовые лучи солнца, существовавшие еще до появления жизни на Земле. Сейчас это уже творение человека, вмешавшегося в жизнь атома. Химикаты, к присутствию которых жизнь должна приспособляться, уже не ограничиваются кальцием, кремнеземом, медью и другими веществами, которые вода вымывает из пород и несет в моря и океаны. Теперь это уже синтетические вещества, созданные изобретательным умом человека и изготовленные в его лабораториях, вещества, не имеющие себе подобных в природе.
Приспособление к этим химическим веществам потребует много времени — уйдут годы жизни не одного, а целого ряда поколений. Но даже это, если бы оно каким-то чудом стало возможным, было бы бесполезным, ибо лаборатории человека выпускают все новые и новые химические вещества. В одних только Соединенных Штатах Америки ежегодно вводится в употребление около 500 новых химических веществ. Цифра потрясающая, и ее значение не легко осознать: 500 новых химических веществ, к которым организм человека и животного должен ежегодно привыкать и приспосабливаться, 500 химических веществ, совершенно новых, биологически неизведанных!
Среди них есть много таких веществ которые человек использует в борьбе с природой. Начиная с середины 40‑х годов нашего столетия было выпущено более 200 основных химических веществ для борьбы с насекомыми, сорняками, грызунами и другими и организмами, которые в настоящее время характеризуются как «вредители». Продаются они под несколькими тысячами названий.
Эти жидкости, дусты и аэрозоли сейчас почти повсюду употребляются для обработки полей, садов, лесов и в домашнем хозяйстве; они без разбору губят всех насекомых — и «хороших» и «плохих», — прекращают пение птиц в лесу и плеск рыбы в реке, покрывают листья смертоносной пленкой и оседают в почве, хотя их единственным назначением было уничтожить лишь некоторые виды сорняков или вредных насекомых. Можно ли думать, что, покрывая землю таким огромным количеством отравы, мы сделаем ее пригодной для жизни? Эти вещества должны были бы называться не «инсектицидами», а «биоцидами»[1].
Весь процесс применения этих веществ, видимо, идет по бесконечной спирали. С тех пор как ДДТ стал широко употребляться в быту, возникла необходимость введения новых, более сильных токсических средств. Это произошло потому, что насекомые, в торжественное подтверждение теории Дарвина о выживании наиболее приспособленных, видоизменяются, приобретают иммунитет к данному виду инсектицида, и поэтому против них необходимо применять уже более сильное средство, а затем средство, действующее еще сильнее. Это произошло также потому, что по причинам, которые мы разберем ниже, уничтожаемые насекомые зачастую «возрождаются» и размножаются значительно быстрее после применения химикатов. Поэтому химическую войну никогда нельзя выиграть и все живое оказывается под перекрестным огнем.
Наряду с возможностью истребления человечества в результате ядерной войны важнейшей проблемой нашего века стало загрязнение окружающей человека среды веществами, причиняющими колоссальный вред, веществами, которые накапливаются в тканях растений и животных и даже проникают в зародышевые клетки, нарушая и изменяя сам материал наследственности, от которого зависит облик будущего.
Некоторые самозванные созидатели нашего будущего ждут того времени, когда станет возможным преднамеренное изменение человеческой зародышевой плазмы. Но мы уже сейчас, быть может совершенно неумышленно, делаем это, потому что многие химические вещества, как и радиация, вызывают мутации генов. Как ни удивительно, человек может повлиять на свое будущее путем применения таких, казалось бы, безобидных химикатов, как средства борьбы с насекомыми!
Во имя чего же человечество идет на такой риск? Будущие историки удивятся отсутствию у нас чувства пропорции. Как могут разумные существа бороться против нескольких нежелательных видов насекомых средствами, которые загрязняют всю окружающую их среду и несут с собой заболевания и даже смерть им самим? Однако именно это мы и делаем. Мало того, мы делаем это по причинам, которые оказывают несостоятельными, как только мы начинаем их разбирать. Нам говорят, что широкое и все растущее применение пестицидов необходимо для роста продукции сельского хозяйства. Но разве не перепроизводство является нашей действительной проблемой? Наши фермеры, несмотря на меры, направленные на сокращение посевных площадей, и на плату за то, чтобы не производить продуктов в таком огромном излишке, собирают все же такие урожаи, что американские налогоплательщики только в 1962 году внесут более одного миллиарда долларов на расходы, связанные с хранением излишков продовольствия. Положение усугубляется тем, что один отдел Министерства земледелия пытается сократить количество продукции, а другой выражает надежду, как это было в 1958 году, что «сокращение посевных площадей, проведенное согласно
