— Можешь сопротивляться, если хочешь, так только веселее.
Я ощутил исходящий от его рук жар, который тысячей огненных игл вонзился мне в голову. Я застонал, чувствуя, как разум пылает. Боль накатывала волнами, то накрывая пламенным цунами, то отступая, но затем возвращалась снова и снова.
Внезапно всё закончилось. Безымянный парень убрал руки от моей головы, а затем внезапно ударил с такой силой, что меня смело со стула и вбило в стену каюты. Если бы это не было какое-то укрепленное артефактное дерево, я бы скорее всего уже был за бортом. Ударил он сильно, не сдерживаясь, сломал мне пару ребер.
— Средний брат! — воскликнула девица.
— Сволочь! Ты насмехаться надо мной вздумал⁈ — блондин в мгновение ока оказался рядом. Схватил меня за волосы, поднял, и я харкнул кровью ему в лицо, не забыв после ухмыльнуться. Не смог удержаться.
Он рассвирепел ещё сильнее, замахнулся чтобы ударить снова.
— Хватит! Остановись! Ты же его убьешь! — закричала Мейли.
— Хватит, — повторил уже Кенсей, перехватив кулак, занесенный для удара.
— Ты смеешь меня трогать? — прошипел парень воину, но на того это не подействовало. Кенсей был подобен скале. — Ладно…
Он отпустил мои волосы, и тело рухнуло на пол. Я тут же зашелся кашлем и исторг из себя целую лужу крови. Кенсей опустился надо мной, достал из пространственного кольца пару пилюль и затолкал в рот, следом пошло зелье, что должно было ускорить восстановление.
— Ты чего так разозлился? — наконец спросила Мейли у своего братца, который нервно расшагивал туда-сюда. — Что ты такого там увидел?
— НИЧЕГО! Поэтому и взбесился. Она же, сука, работала! Эта гребаная техника работала! Я, конечно, вскипятил мозги парочке человек, когда её осваивал, но последние разы она работала как надо! — ругался он. — А с ним ничего. Вообще. Я словно в бездонный колодец сунулся, и чем глубже спускался, тем темнее становилось.
— Может это какие-то ментальные блокировки? Защитные техники для ума?
— Видел я эти техники, — отмахнулся он. — Они строятся на другом. Ты представляешь какой-то образ и концентрируешься на нем. По-первой это сбивает, но подобное быстро учишься преодолевать. Нет, тут другое. И я не понимаю, что! Поэтому и взбесился.
На самом деле я и сам не понимал. Я вообще ничего не делал. Про защиту от проникновения в голову я тоже слышал, но никогда в жизни не доводилось сталкиваться с подобным.
— А этот ещё лыбится, — рыкнул парень, увидев, как я с довольным кровавым оскалом смотрю на него. Значит вот чего он разозлился, а я уж было подумал, что он увидел что-то опасное для меня. Про Юл или что я Костяной палач.
И вместе с этим облегчением пришла и тьма, утаскивающая меня в свои недра.
* * *
Когда пришел в себя, осознал, что никого рядом нет. Тело всё ещё ныло от побоев, но ни ничего опасного. Пилюли и зелья сделали свое дело, восстановив самые критические повреждения. Стол никуда не делся, а это значит, что допрос не окончен, лишь временно поставлен на паузу.
К концу дня я практически полностью восстановился, не считая рук и ног, разумеется. Такое пилюлями не исправишь.
Мейли с охранником вернулась на второй день. Меня вновь усадили за стол, предложили нормальной еды и вообще обходились довольно мягко, если сравнивать со вчерашним.
— Я извиняюсь за поведение среднего брата, — заговорила девица. — Он бывает очень вспыльчивым и очень болезненно переживает неудачи.
Но и за этот день она не смогла выдавить из меня ни слова. Просто сидел и молча пялился на неё с отсутствующим видом.
Новый день принес сюрприз. Женщина явилась снова, но в этот раз уже не только с телохранителем, но и с каким-то улыбчивым стариком.
— В качестве жеста доброй воли я верну тебе конечности, — удивила она меня, затем кивнула старику, и тот стал по одной приращивать мне утраченные руки и ноги. Их, судя по всему, мои похитители прихватили прямо с поля боя.
Первыми вернули руки, но практически сразу же их сковали оковами. Разумеется никто не позволит мне просто так разгуливать по кораблю, не будучи связанным. И делали-то все правильно — начали с рук, чтобы даже попытайся я что-то устроить в те секунды, когда был свободен, то ничего бы не вышло. Затем уже были ноги.
Но, к сожалению, на левой руке не оказалось моего браслета. Озаботились тем, чтобы его снять, правда для этого руку пришлось немного покромсать.
— Это ищешь? — спросила она, выложив на стол мой артефакт. — Очень любопытная вещица. Я отдала её одному из своих артефакторов, и он не смог понять, что это. Пространственное хранилище и что-то ещё. Безумно сложное, с привязкой по крови и духу, отчего даже с нашими силами её не сломать. Откуда он?
Тишина в ответ. Она правда думает, что я отвечу? Еще и положила его так, чтобы я попытался его схватить или вроде того. Забавно, но в этом нет смысла. Пока на мне гребаный ошейник, от браслета нет толку. Но вот за руки и ноги спасибо, они только что значительно повысили мои шансы на побег.
Освободиться от оков, добраться до браслета, и я буду за тысячу лиг отсюда, а пока равнодушие и смирение в ожидании, когда враг ослабит бдительность.
— Это бесполезно, госпожа. Я уже говорил вам, что он не выдаст нанимателей, — сказал Кенсей, обошел меня и встал за плечом женщины, скрестив руки на груди. — Юноша, через две недели мы прибудем в Небесную столицу, и там тобой будут заниматься уже дознаватели дома Сэн, и они не будут так мягки, как госпожа.
Я бросил взгляд на Кенсея и слегка нахмурился. Возможно, это была первая эмоция, которую я выдал перед ними, не считая кровавого оскала.
Его голос… что-то в нем казалось мне смутно знакомым. Но откуда? Почему? Я и раньше замечал в нем отголоски чего-то далекого и знакомого, но вот после этого «юноша» ощущение возросло многократно.
Я словно знал его когда-то давно.
Но откуда? Когда мы встречались?
Чем дольше я смотрел на него, тем сильнее это не давало мне покоя.
Это был риск, но мне пока что терять нечего.
— Я буду говорить, — тихо произнес я, заставив девушку удивленно вскинуть брови. Она видимо уже не питала особой надежды разговорить меня. — Но при одном
