class="p1">— Тогда мы не были теми, кто мы сейчас.
— Стервятник звучит глупо, но не так пафосно, как ястреб.
— Есть в этом какая-та власть, — молвил Друг под режущие звоном разбитого стекла песнопения прихожан. Он частенько ехидно подмечал, что ему каждый раз словно пережеванные осколки в уши запихивали.
Алиса согласно кивнула, стоя в храме, окутанная странным дурманом свечей, да каких-то благовоний. От всех этих примочек для обрядов только сильнее разболелась голова, что и без того жужжала потревоженным ульем из-за духоты в обители хранительниц. Если бы не Лайла, то Алиса на радость Друга дальше обходила это место стороной. Им повезло, что они опоздали на церемонию, и пришли как раз в тот момент, когда прихожане заканчивали воспевать деяния хранительницы Хейли, а помощники проповедника раздавали белые лилии.
Алиса тоже приняла ненавистный цветок, чтобы не выделяться из толпы, но не стала прислоняться к лепесткам, на которых еще блестели капельки освященной на мощах Серен воды, лбом и перечислять шепотом самые страшные прегрешения за прошедший год. Грешков у них с Другом накопилось три вагона и маленькая тележка, — и это только за последнюю неделю. Когда помощники отошли подальше, Алиса, презрительно фыркнув, смяла бутон и кинула на пол.
Женщина рядом тихо промолвила, что чересчур разгневалась на мужа за интрижку с молоденькой девушкой. Однако она простила его, не очернила свое сердце и помыслы черной яростью. Каждый раз подобные действа вызывали у Алисы внутренний приступ истерического смеха. Ей слабо верилось, что люди, населявшие их страну больше полувека назад, возносили кого-то до сана хранительницы, дабы потом носиться, как идиоты с вонючими палочками, цветочками да корешками, умоляя богов и их хранительниц обратить на них свой взор. Нет, они действовали.
«— А ведь даже посмеяться нельзя. Сразу статью впаяют» — Алиса не сразу поняла, кому именно принадлежала эта мимолетная мысль: ей или же ее вечному спутнику.
— И здравствуй, Граница, — кислый голос Друга развеял все сомнения.
— Не делай так больше, — Алиса, едва размыкая губы, пригрозила ему. Порой он не оставлял ей абсолютно никакого личного пространства. На него бы самого повесить статью за нарушение частных границ и хоть немного отдохнуть. Но, увы, они неразрывно связаны. Отправится на Границу он — отправится и она.
В детстве такое вмешательство казалось порой забавным. В основном же постоянное присутствие Друга дарило чувство защищенности и спокойствия, будто у нее был сильный брат-близнец, готовый подставить свое плечо, дать ценный совет в трудную минуту. Тогда они с Другом были совсем несмышлеными. Не было никаких «Я» и «МОЕ». Были только «МЫ» и «ДРУГОЙ ЗЛОЙ МИР». Конечно, с тех времен много песчинок просочилось сквозь пальцы. Алисе все чаще стало казаться, что Друг от взаимовыгодного сотрудничества практически каждый раз переходил к перетягиванию одеяла на свою сторону, указывая на свое превосходство.
Алиса поправила помятую шифоновую юбку, которую ей пришлось напялить, дабы ее пустили на церемонию. Под ней на Алисе сидели удобные обтягивающие брюки, что не мешались под ногами в отличие от всяких платьев.
И тут один из сарафанов блеснул иным золотым цветом. Ох, Лайла любила выделяться. Ее две увесистые косы были убраны под серебряный платок. Алиса иногда размышляла о том, почему босс украсила платок обычными стразами, а не алмазами. Ведь она так любила роскошную жизнь. Но ответ приходил на ум один и тот же: уж слишком королева преступных трущоб, у Алисы не повернулся бы язык назвать это миром, была практичной во всех отношениях.
Как ни посмотри, она не похожа на прихожанку, на чью-нибудь жену, домохозяйку. Пышные формы Лайлы обтягивал золотой сарафан. Золото — дань самой почитаемой из хранительниц, Хейли. Насчет ее фамилии историки до сих пор вели споры, слишком уж биография воительницы, революционерки оказалась запутанной. Алису же не волновали подобные вопросы. Знание о том, какую же фамилию носила мертвая, никак не относящая к ней и Другу, девушка, не принесет им реальной и осязаемой пользы. На знание не купишь чего-нибудь на ужин, а звенящие монеты — другое дело. Когда у человека есть золото в кармане, перед ним нет никаких преград — истина, которую привила Алисе жизнь в нижней части города.
Пристальный взор Алисы вновь вернулся к боссу. Было в Лайле что-то, чего хотелось бы, возможно, и ей. Однако она до сих пор ломала голову над этой головоломкой — над самой собой. Самый сложный паззл, что хранительницы подкидывают на пути людей.
— И откройте свои сердца, испейте из чаши лунного света, устремите все свои чистые помыслы… — Слова проповедника зажгли в глазах Лайлы страстный огонек. Хотелось бы и ей во что-нибудь верить так яро. Например, в себя.
— Серен Великодушная, правительница Мекролвских земель, избавительница от вороньего ига обязательно услышит вас. И тьма отступит. — И тут до Алисы дошло, что Лайла, похоже, ощутила тяжелый взгляд своей подопечной, кем она ее считала, и резко обернулась. Да, Алисе определенно понравилось непонимание в очах начальницы.
— Она даже не понимает, в какой опасности находится сейчас.
Алиса прикусила кончик языка до привычного металлического привкуса. Ей ни за что не хотелось убивать Лайлу, что бы между ними не происходило. Уж точно не тогда, когда разноцветный свет, благодаря витражу на куполе, падал на ее смуглое личико. Каждая ее черта сверкала неподдельной искренностью и открытостью. Безусловно, они с Другом могли оборвать все нити жестокого и изощренного кукловода. Но какова цена отнятой жизни?
Алиса подняла взгляд на стеклянный купол. Искусные мастера превратили обычное стекло в произведение искусства где-то в семнадцатом веке нового летоисчисления. Пять сильнейших женщин эпох Сражений и Завоеваний нашли свое место здесь, буквально в небе.
Все они были в доспехах, кроме третьей. Серен была облачена в какой-то моряцкий костюм. Алиса никогда не разбиралась в морских, особенно в пиратских делах. А что уж говорить об их нарядах… Она лишь знала, что Серен удалось собрать великий флот и выдвинуться против Блэкроу. Ее воины были плохи на суше, но на воде им не было равных. Хотя сама гордая повелительница морей нашла свой конец на земле.
Никому из этих девушек не удалось дождаться, когда корона опуститься на голову. Все погибли во время сражений, а потом кто-нибудь занимал их место на троне. Слишком злая и несправедливая шутка затейливой судьбы, но в мире сложно отыскать справедливость в чистом виде.
Девушки вытаскивали Бьюттерирайт на своих плечах из всех бед, а почему-то правили только мужчины. Хотя бунтовщиков и воинов среди них было тоже не мало. Тот же Бьюттер
