опоздавшего солдата, которого уже тормошили сослуживцы. Как сержант понимал его: ничего не интересно даже на любимой работе, когда впереди ждёт отпуск. У Владимира он начинался через двенадцать часов.
Сержант повернулся обратно к экрану, но пока его взгляд следовал по залу, он приметил солдата в неизвестной чёрной форме, который не сводил с него взгляда. Он бы не обратил внимания — Владимир вечно оказывается объектом пристального внимания сослуживцев, но что-то подсказало Рыкову, что это была не случайность. Взглянув в ту сторону, Владимир успел только заметить закрывающиеся двери. Кто же следил за ним? Боец повернулся к экрану, но диктора уже не слушал — он старался получить ответ откуда-то извне…
Спустя полчаса, когда «доклад» диктора с экрана был окончен, солдаты повалили из зала, желая посвятить себя сну. Последним покидал зал Владимир, но на выходе в бесконечно длинные коридоры сержанта остановили офицеры: его непосредственный командир — лысый подполковник Орлов и неизвестный ему полковник, судя по петличкам — внутренних войск.
— Следуй за нами, сержант, — сказал Орлов.
— Есть!
Офицеры последовали в противоположном от казарм направлении, и Владимиру ничего не оставалось, кроме как пойти за командирами.
Его завели в отдалённое помещение, где стоял прикрученный к полу металлический стол, а также висело огромное зеркало. Понимал он лишь одно — Владимира привели в комнату для допросов шпионов и провинившихся. Оставалось только ждать.
В это время, пока сержант ломал голову о происходящим, за зеркалом, оказавшимся специальном окном для наблюдений, стояли трое: Орлов, неизвестный полковник и капитан в полевой форме.
— Можете быть к нему абсолютно откровенным, — отвечал на некий вопрос подполковник Орлов.
— Информация секретна. Вдруг он мне не подойдёт? — спросил капитан.
Неожиданно в разговор вмешался молчаливый полковник.
— Применим на нём специальную сыворотку. Он и не вспомнит о случившемся.
Капитан усмехнулся и попросил разрешения обратиться — полковник был его начальником.
— Конечно. — ответил полковник.
— Как часто вы её используете, товарищ полковник?
Офицер чуть улыбнулся и ответил:
— Чаще, чем ты можешь себе представить, капитан, — тон и ухмылка полковника произвели на капитана самое неприятное впечатление.
— Вы идете? — тут же уточнил Орлов.
Капитан оставил новые мысли на потом.
— Да. Я иду.
Он вышел из комнаты. Офицеры посмотрели друга на друга без доверия и даже скорее с презрением и обернулись к окну, как только капитан оказался перед ним.
Владимир узнал того странного офицера, следившего за ним в кинозале. На нём не было петлиц и погон, а одет был в не виданную ранее чёрную форму. Офицер смотрел на Рыкова, чуть прищурившись и, недолго думая, начал говорить:
— Откуда у тебя взялись седые волосы?
Владимир приподнял брови.
— В этом суть беседы?
— Нет, просто интересно.
Сержант пожал плечами.
— Предрасположенность. Ну и травмы детства.
Секундное молчание.
— Страшно было, когда тебя пригласили сюда?
— Нет. Только недоумение. — сержант усмехнулся, маскируя испуг.
— Почему же? — после вопроса улыбка пропала.
— Потому что не знаю, зачем я здесь нужен.
— Всё просто. Здесь звукоизоляция хорошая. А для нашего разговора она крайне необходима, — голос капитана казался холодным и всеобъемлющим в столь маленькой комнате.
— Что за разговор? — сержант положил руки на стол.
— Важный, — капитан вытащил из-за спины руку, державшей всё это время небольшой картонный параллелепипед. — Хочу провести маленький тест.
Он поставил параллелепипед на середину стола, а за ним, вне видимости сержанта, положил какие-то предметы. Капитан сел за стол и начал говорить:
— Рыков Владимир Петрович — сержант спецназа, участвовал во многих международных конфликтах разной степени напряженности. Верно?
— Так точно, — не медлил с ответом сержант.
— Ну, конечно. Но я знаю о том, чего в досье не напишут… — в ответ молчание. — Ты слухач. Верно?
Владимир помедлил с ответом, но нашел слова:
— Ну, слышать за много метров от себя я не умею.
Капитан усмехнулся.
— Я думаю, сержант, у тебя слух немного другого толка… — молчание. — Каково это, слышать мертвецов?
Как он узнал?!
— А с чего вы это взяли?
— С того, что ты пережил всех своих сослуживцев, когда воевал в Судане. С того, что ты один из немногих солдат выбрался из йеменской пустыни, когда вас закинули куда не должны были. К тому же твои достижения в тренировочных программах в сложнейших условиях тоже о многом говорят. Так каково это, слышать мёртвых?
Похоже, этот капитан не из самых обычных войск, подумал Владимир. Ничего не оставалось, кроме как заговорить по-честному.
— Сначала страшно. Потом привыкаешь. Затем — используешь.
— Они ничего не требуют взамен? — капитан говорил, зная своё дело.
— Нет. Просто хотят, чтобы я говорил с ними. Им одиноко. Вот и помогают мне.
— Кто именно говорит?
— Ребёнок и двое взрослых. Когда как.
— Хорошо… — капитан чуть повернулся к зеркалу. — А теперь… тест. Передо мной три предмета. Твои мертвецы скажут какие именно?
— К кому обращаться? Ко взрослым?
— Да, желательно.
Владимир сконцентрировался на параллелепипеде. Не прошло и минуты, как он ответил:
— Карты Таро. Отшельник, Башня, Дьявол. Вы таролог, товарищ капитан?
— Нет, взял у жены. — но не успел он ответить, как удивлённо спросил: — Они в курсе моего звания?
— Да. Они слышали Ваш разговор с офицерами за зеркалом.
В этот миг подполковник Орлов усмехнулся и обратился к полковнику внутренних войск:
— Похоже, сыворотка будет бесполезной.
Полковник обернулся к офицеру и окинул его презрительным взглядом, но ни обронил и слова.
Капитан довольно откинулся на спинку стула.
— Внушительно.
— Так вы расскажете с кем я имею дело и зачем я здесь?
— Конечно, — капитан встал и вернулся к зеркалу.
Он прислонился к нему спиной и заговорил:
— Я из Специального отряда Федерального значения "Ястреб". СОФЗ. Слыхал о таком?
— Нет.
— Оно и понятно. — усмехнулся
