в тёмную пучину.
Никита, как в замедленном кино, представил страшную сцену: вот девчонка, не справившись с течением, попадёт в тот злосчастный омут, из которого выбраться почти невозможно, молча тянет к нему руки, прося помощи, а потом, не дождавшись, пропадает в эпицентре воронки и через секунду скрывается в ней. Такой ужас парень пережил только, когда потерялась его младшая сестра Лиза, тогда ей было шесть лет, и он с друзьями весь вечер искал девчонку.
Никогда ещё Никита не плавал столь быстро, молотя руками и ногами, как мог, будто тысяча водяных, выбравшись из воронки, гнались за ним. Сердце бухало и, несмотря на прохладную ещё майскую воду, ему было жарко. Он успел, доплыл ровно в тот момент, когда вынырнувшую Арину подхватил речной поток и понёс прямо к опасному месту. Никита, больно ухватив её за руки, потащил к берегу. Так и выволок из воды, а потом, никого не стесняясь, заорал:
— Ты совсем дура, мелкая? Зачем попёрлась за мной, если не умеешь плавать?
— Но ведь ничего не случилось.
Пересветова смахнула слёзы то ли от радости, что всё благополучно завершилось, то ли от ужаса, страха и попыталась встать, но колени её будто подломились, как у того колоса на глиняных ногах, и Арина завалилась на бок. Бернгардт начал метаться по берегу, по-своему переживая происшедшее, а потом, немного успокоившись, вздохнул и сел с ней рядом.
Елена Николаевна, предупрежденная одноклассниками Арины о печальном инциденте, быстро шла к берегу. Досталось обоим, однако эта смертельная опасность, в которой они побывали, невероятно сблизила их. Именно тогда Арина поняла, что бросилась за Никитой в воду потому, что любила его. Той ночью она не могла уснуть. Нет, её не преследовала холодная речная пучина, ей покоя не давал тёплый взгляд карих глаз.
Весь девятый и десятый класс Никита подтрунивал над ней, вспоминая тот случай, и время от времени, если Пересветова порывалась совершить какой-то необдуманный поступок, напевал из репертуара «Любэ»: «Ты неси меня, река…». Он даже подарил Арине на Восьмое Марта брелок в виде мультяшного водяного как напоминание о том прыжке. «Взглянешь на брелок, вспомнишь свой тупой поступок и откажешься от глупых идей», — очень серьёзно проговорил Никита.
От автора. Друзья, спасибо за то, что заглянули на мою страничку и начали читать новинку! Буду благодарна, если не забудете подписаться на автора и забрать книжку в свою электронную библиотеку. А, может, ещё выскажете своё мнение — тогда это будет прекрасно.
Также предлагаю окунуться в другую мою историю, рассказывающую о любви Лизы Бернгардт — сестры Никиты! "Сотри случайные черты"
Глава 2
За этими воспоминаниями Пересветова не заметила, как подошла к тенистой и уютной беседке, которая находилась недалеко от набережной, в глубине парковой зоны. Когда-то в детстве эта беседка казалась огромной по своим размерам, а сейчас в неё едва ли помещалась их небольшая компания из пяти человек.
Воспользовавшись свободной минуткой, пока не появился Никита, Арина достала из сумки смартфон, настроила на себя камеру и поправила чёлку. Пересветову расстроило, что на лице полно веснушек. Она не знала, что с ними делать, сводила и перекисью водорода, и разными кремами — ничего не выходило, только, кажется, их становилось всё больше и больше. Красоты это, увы, не добавляло. Пересветова решила, что лучше снять заколку и распустить волосы. Тяжёлая копна рыжих волос упала на плечи. Она вспомнила слова Ирки Смолиной о том, что волосы — Аринин основной актив, ибо густые и волнистые.
— Ну да, всегда так говорят, когда больше нечем похвастаться — это ещё кто-то из великих подметил, — проворчала Пересветова тихо и вздрогнула, услышав насмешливое:
— Ё-моё, прямо русалка из вод морских. Привет, мелкая. — Перед ней стоял Никита.
Она сначала стушевалась от неожиданности, будто он застал её за чем-то постыдным, а потом, увидев счастливое лицо друга, тоже улыбнулась:
— Привет, юноша бледный со взором горящим. Вижу, поступил в свой институт МВД?
— Поступил-поступил, дай попить, — выдохнул Никита и присел рядом на скамейку. — Ну и жара. Илья тоже поступил, только в столице, в универ права.
Пересветова подала Бернгардту бутылку с минеральной водой, которую всегда держала в рюкзаке, Никита прямо так, по-простецки, из горлышка начал пить крупными глотками. Арина просияла:
— Красавчик! Вон сколько готовился — года три.
— Это точно.
Никита, вспоминая пережитые страхи, от волнения забарабанил по скамье длинными, красивыми пальцами.
Арина задержала на них взгляд.
— Как же ты теперь будешь без гитары? В институте ведь казарменное положение, наверное, нельзя брать с собой инструмент?
Никита ухмыльнулся и махнул рукой: обойдусь.
В детстве он мечтал стать великим музыкантом, они тогда с мамой и бабушкой ещё жили в Германии, и Елена Николаевна, имевшая какое-никакое музыкальное образование, сама давала уроки игры на пианино шестилетнему внуку, заприметив его интерес к инструменту. Но однажды их занятия с маленьким Никитой враз прекратились. Он помнил тот день, когда к ним домой пришли из Югендамта — ювенальной юстиции: кто-то из соседей пожаловался на громкие звуки музыки, доносившиеся из их дома. Эти страшные, некрасивые тётки в чёрной одежде — именно такими их запомнил Никита — решили, что мама и бабушка очень давят на ребёнка, заставляя его заниматься музыкой и много читать, ибо он разительно отличается от своих сверстников интеллектуально и эмоционально. В этом возрасте, считали надзорные органы, дети должны оставаться детьми — играть в развивающие игры, бегать и спать. Вот вырастут — тогда и выберут для себя занятие по интересам, решат: музицировать им, заниматься математикой или писать картины. Решив, что органы опеки могут забрать из семьи ребёнка, бабушка прекратила с внуком всякие занятия музыкой. От греха подальше.
Там, в чужой стране, Никита чувствовал себя иноземцем, хоть почти с рождения и до двенадцати лет жил и воспитывался в чужой культуре и на чужом языке. По возвращении в Россию некоторое время испытывал трудности в учёбе, однако это не помешало ему поступить в музыкальную школу и с отличием окончить её, но только не по классу фортепиано, а по классу гитары.
— Гитара для меня не главное в жизни, так, увлечение, — уверенно ответил Никита, тряхнув головой. — Это я знаю точно.
Арина кивнула, соглашаясь, и представила, как однажды Бернгардт будет служить с её отцом, и это ещё более сблизит её с Никитой. Она откинулась на спинку скамьи и улыбнулась своим мыслям. Немного помолчав, Пересветова решила уточнить:
— А почему ты позвал сюда только меня? Да ещё утром?
— Не знаю, просто захотелось
