стоим? А дом для чего? Пойдем!
К удивлению и радости Елены, она говорила по-русски, произнося слова довольно чисто, хотя и со своеобразным выговором.
Все, словно обрадовавшись окончанию церемонии представления, поспешно вошли во двор, поднялись на просторную веранду на первом этаже. Потом Мушег с Арсеном отправились к машине за чемоданами. А когда вернулись, то заметили, что на веранде царит если и не напряженность, то уж наверняка некоторая скованность. Женщины топтались на месте, не зная, о чем говорить. Вероятно, это была непрошеная неловкость первых минут встречи.
— Чего это вы тут стоите? — спросил Мушег. — Нас ждете? Давайте в дом. Елена, хочешь посмотреть двор?
— Очень хочу, — обрадовалась Елена возможности немного пройтись, но больше стряхнуть с себя эту гнетущую неуверенность.
— Арсен, действуй! — сказал Мушег. — Покажи ей свои владения.
Арсен тоже был рад случаю немного прийти в себя.
— Пойдемте вместе. Гришик, за мной!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Дом был довольно большой, каменный, двухэтажный, с двумя просторными верандами — одна на первом этаже, где были две комнаты и все подсобные помещения, другая — деревянная, опоясывающая с трех сторон, с фасада и с торцов, весь второй этаж. Там тоже имелись две комнаты, в которых, Елена уже знала, будут жить они с Арсеном. Двор оказался достаточно просторным, хотя с первого взгляда казался тесным, так густо он был засажен фруктовыми деревьями и виноградом — крупные кисти зеленых ягод еще дозревали.
Елена остановилась возле одного из кустов, обеими руками осторожно взяла кисть, словно она была сделана из тончайшего хрусталя, ощутив пальцами прохладную плотность крупных ягод.
— Наверное, это смешно, но я никогда не видела, как растет виноград, — призналась она.
— Как нэ видэл? — удивился Гришик. — Савсэм нэ видэл?
— Совсем, Гришик. А много будет винограда вот на этом кусте?
— Много, Лена, — ответил Арсен. — Ладно, пошли дальше, а то скоро позовут в дом.
— Арсен, ты как-нибудь покажи ей колхозные виноградники, — посоветовал подошедший Мушег, — тогда она почувствует, что это такое, хоть впечатление будет.
— Непременно покажу.
— А когда? — У Елены даже глаза загорелись от любопытства.
— Когда скажешь.
— Завтра!
— Ну, завтра так завтра.
Все четверо пошли к дому. Половина двора была отведена под огород с грядками огурцов, помидоров, перца, столовой зелени, лука. А прямо по земле расстилались длинные плети с широкими листьями, взбираясь по зарослям ежевики.
— А это я знаю, это тыква! — обрадовалась Елена. — У моей бабушки Оли в огороде много тыквы росло!
— У тебя и бабушка есть? — спросил Мушег.
— Была, — сказала Елена, — в семьдесят шестом умерла. Она у меня боевая бабушка была. Во время войны в подполье работала по заданию обкома партии, потом, когда фашисты начали ее подозревать, ушла в партизаны. А еще баба Оля во время оккупации у себя скрывала от немцев одного нашего солдата…
— Грузина, кажется, — вставил Арсен, знавший об этом случае от Дмитрия.
— Ага, грузина, он попал в плен вместе с другими бойцами. Немцы их пригнали в село Пчева на берегу Волхова, где раньше жила баба Оля. Это недалеко от моего городка. И там всех расстреляли. Но один случайно уцелел. Вот его и привезли к бабе Оле. Целых три месяца ухаживала за ним, прямо под носом у фашистов, а потом, когда они стали о чем-то догадываться, баба Оля вместе с ним ушла в лес к партизанам.
— У тебя, кажется, есть ее фото в молодости, — сказал Арсен, — ты очень на нее похожа.
— Копия бабы Оли. Я эту фотографию украла у нее, а потом показала маме. Та удивилась: откуда, говорит, на тебе это довоенное платье?.. Ой, а это что? — Елена подошла к участку с несколькими рядами жердей, обвитых тонкими стеблями с большими клейкими листьями.
— Это лоби, — пояснил Гришик. — Ты лоби кушал?
— Лоби? — Елена пригляделась и увидела между листьями зеленые стручки. — Да это же фасоль! У нас продавали болгарскую в банках, мне не понравилось. Но в свежем виде она, наверное, вкуснее бывает, свежую никогда не ела.
— Вот ты сегодня попробуешь, потом поговорим, — пообещал Арсен.
— А вон там что? Сарай?
— Угадала, — кивнул Арсен, — там мой мотоцикл стоит, некогда в порядок привести.
Неожиданно из-за сарая донесся мощный яростный лай. Елена обернулась и увидела огромную собаку — овчарку-волкодава.
— Ах, какой красавец! А зачем вы его там держите? Ему же скучно, да еще на цепи!
— Его конура у ворот, — сказал Арсен. — Действительно, Мушег, почему здесь?
— Боялись, что в первый же день Елену напугает, отец увел его подальше.
Овчарка волчьего серого окраса лежала в тени у изгороди, положив большую, почти квадратную голову с торчащими ушами на крупные лапы, настороженно глядя на непрошеных гостей холодными, как у змеи, злыми глазами. Шерсть на ее загривке поднялась дыбом.
— А можно к ней подойти?
— Лена, не дури, — сказал Арсен, — эта тварь никого не признает, кроме отца.
— Да? — Елена взглянула на Арсена с веселым вызовом. — Гришка, ты тут стой, я сейчас.
— Смотри, цепь длинная, так что близко не подходи, — предупредил Арсен, приготовившись вовремя схватить ее, если надумает опасно приблизиться к псу.
И не успел: Елена вдруг бесстрашно шагнула к овчарке, опустилась перед ней на корточки.
— Здравствуй, песик, не знаю, как тебя зовут! Но до чего же ты симпатичный и ласковый, зря только напускаешь на себя строгость, правда ведь, песик? Ты не строгий, правда?
Пес, словно завороженный журчанием ее голоса, медленно встал и, виляя мохнатым хвостом, потянулся мордой к ее руке. Вздыбленная шерсть на его спине мягко осела. Елена погладила его крупную голову, ласково потрепала могучую холку.
— Да ты же удивительно красивая и добрая собачка, — опять зажурчал ее голос, — люди зря думают, что ты злая. И никакая ты не злая! — Она обернулась к мужчинам. — А вы говорили, что это зверь!.. Он же только притворяется зверем!
Мушег, Арсен и Гришик в явной растерянности переглянулись.
— Черт знает что… — проворчал Арсен. — Он же никого к себе не подпускает…
— Не иначе тут нечистая сила действует, — расхохотался Мушег.
— Наверное, она и есть нечистая сила, — сказал Арсен.
— Правильно, — весело подтвердила Елена. — Ты этого не знал? Меня все кошки и собаки любят!
— В это можно поверить, — сказал Мушег, все еще продолжая сомневаться. — У тебя глаза не наши — синие.
— Кошачьи, — уточнила Елена.
Гришик подергал отца за рукав.
— Пап, а что значит нечистая сила?
Мушег перевел это слово на армянский язык. Гришик покачал головой, не соглашаясь.
— Животные любят добрых, собака тоже. Скажи ей это.
— Она это знает, Гришик, — заверил Арсен. — Она тоже добрая, просто мы шутим. А тебе
