говорил, что…
Хокинс отмахнулся:
– Джоуи, Джоуи, Джоуи… Да мало ли, что говорит этот ваш Джоуи! Особенно с учётом того, что – та-дам! – он хлопнул в ладоши. – Я звонил Джоуи сегодня утром. И договорился переписать контракт. Так что давай-ка, парень, подрастянись, как следует! У одного из моих друзей член как у сраного орангутанта, так что советую приготовиться к самым что ни на есть неповторяемым ощущениям.
Родриго почувствовал, что ещё немного – и он сблюёт. Пьяный Джо Хокинс был отвратителен – ещё отвратительнее, нежели Джо Хокинс трезвый, но блевать было нельзя.
Когда ты убогий мексиканец, нелегально пересёкший в своё время границу, блевать, как правило, нельзя.
Особенно – блевать в присутствии большой шишки из небезызвестной «Маузер Инкорпорейтед», детища самого Билла Маузера.
Что позволено Юпитеру – то не позволено быку.
Так уж заведено на этой грешной земле.
И никак иначе.
Джейд
– Цветы для тебя, малышка!
Джейд довольно улыбнулась.
Точнее – сделала вид, что довольна.
– Благодарю вас, мистер Хитчинс.
Эдвард Хитчинс довольно заулыбался.
– Я не стал покупать для тебя красные – ведь их полагается дарить только зрелым женщинам. Для тебя – только белые. Цвета невинности и непорочности.
Руки Джейд нервно затеребили платок.
За невинность и непорочность многие платят – и платят щедро, и Джейд об этом было известно. Мистер Хитчинс тоже заплатит щедро – стоимость была указана в контракте, который на днях предложил ей некто Джоуи. «Я давно наблюдал за тобой, Джейди, и пришёл к выводу, что ты подходишь», – так он сказал. Джейд ещё сама не была уверена, что «подходит», но Джоуи – хитрый жук.
В лучших традициях семьи Корлеоне он сделал Джейд предложение, от которого невозможно было отказаться.
Имея на руках такую сумму, она сможет поступить учиться на врача.
А ещё – оплатить лечение своей младшей сестры, до которой их пьющей матери давно не было дела.
Один раз, всего лишь один раз – говорила она себе. Мистер Хитчинс просто заберёт её девственность и щедро заплатит.
И никогда больше не тронет её.
Пройдёт время, и всё забудется.
То, что ему так нужно и чего он так жаждет, – всего лишь какой-то кусок кожи.
По крайней мере, мистер Хитчинс пытается всё это обставить красиво – вон даже цветы подарил.
Спрятав лицо в букете, она взглянула на Хитчинса нарочито кокетливым взглядом.
Джейд умела это – если хотела.
Сейчас они с мистером Хитчинсом поедут ужинать в дорогой ресторан (чёрт, как бы не забыть, какой прибор для какого блюда!), а потом они поедут к мистеру Хитчинсу домой, и она заработает денег.
Много денег.
Джоуи ей это пообещал.
И Джейд была на все сто уверена, что Джоуи не врёт.
Самир
– Мой знойный восточный мужчина, налей мне вина! – Лили расхохоталась пьяным, больше напоминающим ржание лошади, смехом.
– Как скажешь, роза моего сердца.
Лили вновь гоготнула.
– Восточные мужчины такие галантные, – она сделала широкий жест рукой – такие, которые обычно характеры для очень эмоциональных или же очень пьяных людей. – Вот скажем, Омар Хайам… ты читал Хайама, Самир?
– Да, Лили. Я читал Хайама.
– Он воспевал вино, – очередной слишком широкий жест – и Лили едва не выплеснула содержимое бокала на землю, но это её отнюдь не смутило. – Вино – и женщин, прекрасных созданий.
Самир поморщился: на «прекрасное создание» Лили ж точно не тянуло. Несмотря на свои пятьдесят, она одевалась так, будто ей было по-прежнему от силы двадцать три, и нависающие над ремнём её модных джинсов жировые складки её никоим образом не смущали. Пила Лили много: от неё постоянно несло алкоголем. В довершение ко всему она обожала трахаться. В момент оргазма она вопила так, будто её режут, а её промежность имела крайне неприятный запах, что само по себе было уже очень большой проблемой: старая шлюха, как назло, обожала кунилингус. «Полижи мою сладкую киску, милый», – то и дело причитала она. Самир морщился, но «сладкую киску» лизал.
К его глубокому сожалению, контракт, предложенный ему в своё время Джоуи, не давал ему права отказаться от такого деликатеса, как «сладкая киска» Лили.
К счастью, сейчас Лили, кажется, была слишком пьяна, чтобы требовать внимание к своим зловонным прелестям.
– Кажется, я перепила, милый, я хочу спать, – капризно проговорила она, зевнув. – Отнеси свою крошку в кроватку!
Самир послушно подхватил её на руки.
Проходя мимо бассейна он вдруг подумал, что с удовольствие утопил бы в нём старую шлюху.
Но, к сожалению, сделать этого было нельзя: убийство сестры Билла Маузера, одного из самых успешных бизнесменов города, никак не могло бы пройти незамеченным.
Особенно с учётом того, что Лили ещё и работает на корпорации своего брата.
Хорошо быть сестрой старины Билла – можно не появляться на работе неделями по причине запоя – и тебя всё равно не уволят.
С этими мыслями Самир осторожно пронёс Лили мимо бассейна.
Пронёс, отчаянно стараясь ненароком её туда не «уронить».
Контракт ещё предстояло отработать.
2
– Мы все умрём!.. Чёрт, мы все умрём, вы что, не понимаете?!
– Заткнись, ты, тупая сучка! – Эль зыркнула на Джейд столь красноречиво, что та тут же замолчала, оставив без внимания даже «тупую сучку». – Надо… надо попробовать найти выход. Он должен быть… не бывает чердаков, с которых не было бы выхода.
– Кому это могло понадобиться? – Мэтт произнёс эта фразу тихо, едва слышно, но, тем не менее, это возымело эффект: все тут же повернулись к нему. – Кто мог это сделать?
– Как по мне, кто-то душевнобольной, – мексиканец Родриго, за всё это время не произнесший ни слова, наконец заговорил.
Мэтт кивнул:
– Ты прав, приятель: этот парень, кем бы он ни был, явно нездоров.
Эль хмыкнула:
– С чего ты взял, что это был именно парень, дорогуша? – и, не дождавшись ответа, усмехнулась снова: – Мужчины. Ваш сраный шовинизм лезет из вас даже в такой жопе, как та, в которой мы все оказались.
Мэтт покачал головой:
– Ты не права, шовинизм тут не причём. Банальная логика. Ты представляешь себе женщину, которая физически способна на то, чтобы затащить нас сюда?
Эль отмахнулась:
– Ладно уж, твоя взяла, ты прав. На такое способна, пожалуй, разве что Зена Королева воинов.
– Но речь сейчас не о том, – продолжил Мэтт. – Я лишь пытаюсь рассуждать логически. Вот подумайте сами, у вас есть враги?
Самир тихо рассмеялся:
– Для большинства белых американцев все мусульмане враги, если ты не в курсе, так что, если так рассуждать, лично у меня они повсюду. Правда, я очень
