первоисточника. Ховарс писал исключительно по печатным работам Хаммера, Д’Оссона и русских историков, в лучшем случае он мог дать компилятивное изложение материала и только. Нельзя, однако, сказать, чтобы автор справился со своей задачей. Об этом свидетельствуют многочисленные повторения, неточности, грубые ошибки, допущенные Ховарсом при изложении истории Золотой Орды. Такой же компилятивный характер имеет работа французского востоковеда Леона Когена «Введение к истории Азии» (1896 г.). Эта работа при всех литературных достоинствах не вносит ничего нового в освещение истории Улуса Джучи. Более того, пантюркистская направленность работы Когена дезориентирует читателя.
Западноевропейские востоковеды XIX в. оказались не в состоянии решить задачи, поставленной Академией наук. Столь же бесплодны были попытки и современных западноевропейских востоковедов. Доказательством этого служит вышедшая в разгар Великой Отечественной войны (в 1943 г.) работа фашиствующего историка Бертольда Шпулера «Золотая Орда». Несмотря на то, что автор использовал большое количество источников и исследований, так или иначе затрагивавших отдельные вопросы истории Джучиева улуса, он не нашел (все же правильного пути в решении вопроса. Если его предшественники — западноевропейские ориенталисты, смотревшие на народы Востока глазами западноевропейских колонизаторов, старались доказать чрезвычайную дикость монголов, Шпулер пошел по пути чрезмерного приукрашивания отдельных сторон материальной культуры кочевников, особенно в области торговли и ремесла. Говоря о широком развитии ремесленного производства в Золотой Орде, он «доказывает» наличие у татар «сильно специализированных производств фабричного типа». Читатель остается в недоумений, почему же тогда распалось это государство, базировавшееся на «индустриальном производстве»[6].
Русская востоковедческая историография шла к выполнению этой задачи несколько иными путями. Неудачи Хаммера и других исследователей прежде всего показали, что Академия наук при объявлении конкурса выдвинула слишком большую программу, непосильную для целого ряда исследователей в силу общего отставания востоковедения. Не надо забывать, что в начале XIX в. не были еще выявлены и критически изучены источники, не говоря уже о таких вспомогательных исторических дисциплинах, как восточная археология, нумизматика и этнография. Поэтому русские историки совершенно правильно обратили свое внимание на выявление новых источников и их критическое изучение. Русские историки разыскали и перевели на русский язык сочинения как западноевропейских путешественников (Юлиана, Плано Карпини, Рубрука, Марко Поло, Клавихо, Шильтбергера, Иосафато Барбаро и др.), так и сочинения восточных писателей. Большинство этих изданий полностью отвечает требованиям исторической науки.
Говоря о выявлении источников, относящихся к истории Золотой Орды, особенно надо отметить заслугу В. Г. Тизенгаузена по розыску и публикации восточных источников. В 1884 г. вышел в свет его «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды», куда вошли сообщения всех известных арабских писателей о Золотой Орде, за исключением историко-географических сведений Ибн-Саида и Абульфида. Выход в свет указанного сборника сыграл исключительно важную роль в изучении отдельных проблем истории Золотой Орды. В. Г. Тизенгаузеном также были начаты подбор и извлечения из сочинений персидских авторов, оставшиеся неизданными при жизни автора. В 1941 г. Академия наук СССР издала, в обработке А. А. Рамаскевича и С. Л. Волина, II-й том сборника материалов В. Г. Тизенгаузена, пока еще в недостаточной мере использованный исследователями. К сожалению, во II-й том сборника не были включены извлечения из сочинения Хафиза Абру, Мирхонда и др., а отрывки из сочинения Абдуразака Самарканда дается неполностью, правда, эти авторы повторяют более ранних писателей, писавших о монголах, но в то же время вносят ряд новых данных, отсутствующих у предшественников. В. Г. Тизенгаузен предполагал еще составить извлечения из сочинений турецких авторов, но эта задача осталась неосуществленной. Но сожалеть особенно об этом не приходится, так как турецкие писатели не оставили ни одной сколько-нибудь оригинальной работы по истории Золотой Орды.
В настоящее время опубликованы сочинения армянских и грузинских писателей о монголах. Завершается издание русских летописей, дающих чрезвычайно много ценных материалов для освещения внутреннего состояния и внешне-политических событий, происходивших в Улусе Джучи. Также собраны и изданы «Родословная тюрок» Абулгази, татарская версия «Сборник летописей» и «Шайбаны-намэ», изданные Н. И. Березиным в «Библиотеке восточных историков».
Советская историография многим обязана Н. И. Березину, В. В. Григорьеву, В. В. Радлову и М. Д. Приселкову за публикацию ханских ярлыков, имеющих исключительно важное значение для изучения внутреннего строя Джучиева улуса. Как показали работы А. Н. Самойловича над ярлыками Тохтамыша и Тимур-Кутлука, прежнее толкование ряда мест этих ярлыков ныне явно устарело.
Археологические раскопки, предпринятые в 40-х гг. прошлого столетия А. В. Терещенко и Г. С. Саблуковым в различных культурных центрах Золотой Орды, раскопки Ф. В. Баллода, А. А. Кроткова, И. Н. Бороздина, А. Ю. Якубовского и А. П. Смирнова, в настоящее время полностью опровергли западноевропейских востоковедов о чрезвычайной дикости татар. Раскопки профессора Ф. В. Баллода в двух Сараях дали чрезвычайно много сведений о культуре золотоордынского города, ремесленной и торговой жизни Золотой Орды. Одним из недостатков работы Ф. В. Баллода, как отмечал академик В. В. Бартольд, является чрезвычайное преувеличение значения городской жизни Золотой Орды и вытекающая отсюда необычно высокая оценка культуры монголов[7].
Нельзя не отметить работ X. М. Френа, В. В. Григорьева, П. С. Савельева и А. К. Маркова в области золотоордынской нумизматики, без чего нельзя не только выяснить экономическую жизнь Улуса Джучиева, но даже установить простую хронологическую канву. Имена ряда ханов, правивших в Дешт-и-Кипчаке, стали известны нам только по публикациям золотоордынских монет X. М. Френа и П. С. Савельева. Последующее изучение золотоордынских монет позволило А. К. Маркову внести ряд поправок к выводам П. С. Савельева, в частности, о ханах Бердибеке II, Джанибеке II и Джанибеке III, признанных им в качестве ханов Золотой Орды вследствие ошибочного чтения золотоордынских монет[8].
Наряду с собиранием различного рода данных о монголах, русскими историками тщательно изучались отдельные проблемы Джучиева Улуса. Академики В. В. Бартольд и Б. Я. Владимирцев в результате большой работы выяснили социально-экономический строй и политическую структуру монгольского общества в период образования монгольского государства. Академик Б. Я. Владимирцев раскрыл историю развития монгольского общества и становления феодальных отношений у монголов со всеми их особенностями. Вопросы феодализации у монголов до академика Б. Я. Владимирцева совершенно не затрагивались в работах западноевропейских востоковедов. Профессор А. Ю. Якубовский в своей работе «Золотая Орда» (1937 г.) вслед за Владимирцевым показал дальнейшее развитие феодальных отношений в Улусе Джучия и сделал шаг вперед по сравнению с ранними своими работами, в которых Золотая Орда рассматривалась не как кочевое феодальное государство, а как государство торгово-ремесленного типа[9].
С появлением в 1845 г. работы Г. С. Саблукова «Очерк внутреннего состояния Кипчакского Царства» было положено начало изучению внутреннего строя Золотой Орды. Его работа и теперь представляет известный интерес. Пять лет спустя после работы Г.
