не подскажете ли, товарищ майор, какой месяц нынче?
– Август, – ответил тот.
– Спасибо, – поблагодарил его Яреев. – Не знаю как вам, но мне кажется, что этот месяц предназначен природой специально для отдыха на море. Особенно для тех, кто оттарахтел как я!
Майор совсем не обиделся. Он переложил правую пачку бумаги в левую и легко согласился:
– Да-да, конечно, вы ведь только что демобилизовались. Понимаю. Но в милиции дают квартиры! Причем быстрее, чем в армии! Ведь все зависит от горисполкома… Предлагаю вам съездить на море, а потом прийти к нам за направлением. Ну, сколько вы там будете? Неделю, две, месяц? Все равно деньги родителей быстро закончатся. Поверьте, в эту службу просто так не устроишься. Сейчас у них некомплект, и потому они попросили нас помочь. Им требуются молодые люди, только что пришедшие из армии. Так сказать – свежие, не испорченные жизнью личности.
– Нет, товарищ майор, – твердо сказал Яреев. – Я не для того снял с плеч погоны, чтобы сразу их напялить обратно.
– Хорошо, – ответил майор. – Но по возвращении с отдыха не забудьте зайти к нам за направлением. Поверьте, другого шанса не будет!..
Яреев вышел на улицу и с удовольствием рассмеялся. Его окружала красивая действительность, включавшая в себя южный город с девчонками в коротких юбках, а квартирный вопрос совершенно не интересовал. Ведь отец Сергея (военный летчик-пенсионер) всего за год до его возвращения из армии получил заслуженную двухкомнатную квартиру почти в центре города.
Сергей праздничным шагом направился к ближайшей трамвайной остановке, имея на сердце всего одно желание – сегодня же укатить с друзьями на море. Что в итоге и сделал, потому что желания сердца всегда важнее требований головы и любых некомплектов в каких-то там милицейских подразделениях, все флаги им в строй!
* * *
Когда Яреев вернулся домой, отец наконец смог с ним серьезно поговорить. Сергей отдохнул на море хорошо и потому родительские деньги у него быстро закончились. А других не было, так как у отца до получения следующей пенсии оставалась неделя, а матери (работавшей бухгалтером на картонажной фабрике) – до зарплаты предстояло прожить целых десять дней.
Отец как раз в это время устроился на зеркальный комбинат и, заступив на должность инженера гражданской обороны (была раньше такая в любом государственном учреждении), предложил сыну новую профессию. Таким образом Яреев оказался в роли ученика резчика стекла.
Предприятие, на котором стал работать Яреев, в то время было монополистом по производству зеркал для мебели на юге России. Выучившись на резчика стекла, Сергей вдруг заметил, что стал неплохо зарабатывать. Зарплата была сдельной, плюс – так называемые шабашки, которые оборачивались неплохими деньгами, поскольку появившиеся недавно люди, называемые «новыми русскими», не собирались стоять в очереди на остекление построенных ими дворцов. А что нужно молодому неженатому парню, если денег хватает?
Неизвестно, что было нужно Ярееву, но через некоторое время он вдруг с удивлением обнаружил, что уже год является женатым человеком; жена его беременна, а о поступлении в ВУЗ речи в очередной раз идти не может, так как, являясь главой семьи, муж и отец должен обеспечивать едой и одеждой вновь созданную ячейку общества.
В то веселое время никто и понятия не имел о всяких европейских ценностях, которые позволяют разделить ответственность за содержание семьи между мужчиной и женщиной, в результате чего отцы и матери начинают считаться копейками, купленными продуктами и душами.
Сергей решил заняться образованием несколько позже, так как у него родилась прекрасная зеленоглазая дочь. И еще – умерла великая страна, которая называлась Советским Союзом…
* * *
Сначала начали расти цены. Потом на комбинат перестало поступать стекло. В связи с этим прекратили начислять зарплату.
Дочери Яреева исполнилось полтора года, и кормильцем семьи стала жена, которая устроилась торговкой на одну из барахолок. Сергей сидел дома и чувствовал себя крайне неловко, так как мир в его понимании перевернулся с ног на голову. Но тут пришел в гости один из друзей, в свое время внявший доводам офицера военкомата, и заявил:
– Серега! Ну сколько можно жить впроголодь? Пойдем к нам в ГАИ! Зарплату платят, квартиры дают!
Друг звался Михаилом Павловым и работал в милиции уже более двух лет. Яреев, плюнув на свой прежний завод, превративший его в домохозяйку, взял в руки необходимую для таких случаев пачку документов и отправился поступать в милиционеры. Правда, жена его, вернувшаяся с рынка, кричала: «Милый, не ходи, хуже будет»! Но после выпитого с другом Мишей коньяка (принесенного, естественно, последним), Ярееву мнение жены было совсем не интересно.
В отдел кадров городского батальона ГАИ Яреев пришел не один. С ним увязался младший брат Миши Павлова, которого звали Юрой. Тот был профессиональным греблистом-байдарочником, имевшим не одну заслуженную спортивную степень. Поскольку в то время спорт развалился так же, как и любое другое советское предприятие, Юрику не хватало для существования не только витаминов, но даже самых обычных макарон.
Оказалось, в батальоне опять обнаружился некомплект сотрудников, так как он переформировывался в полк. Людей нужно было много и в связи с этим никакие направления от военкомата не требовались. Достаточно было иметь поручительство от сотрудников, уже работавших в ГАИ. Миша Павлов обещал поручиться за брата и друга, потому кандидаты на поступление в милицию чувствовали себя спокойно.
Начальник отдела кадров, внимательно рассмотрев военный билет Яреева, задал вопрос:
– Кто-либо из родственников или друзей служит в ГАИ?
Яреев назвал парочку фамилий знакомых, решив пока не выдавать главный козырь.
– Хм, – неопределенно ответил начальник отдела кадров, носивший погоны капитана милиции. – Сами без году неделя работают. Тоже мне – поручители!
Яреев, сообразив, что козырь придется раскрывать сразу, заявил:
– А еще – Михаил Павлов.
– Ага! – тут же хлопнул по столу рукой капитан. – Это тот, который, будучи дневальным по КПП, устроил на проходной гуталиновую лавку?! И продавал всем банки с немецким сапожным кремом втридорога?!
– Н-не имею понятия, – запинаясь, ответил Яреев, а Юрик, знавший своего брата досконально, вообще промолчал.
Капитан принялся буравить недобрым взглядом Яреева. Последнему почему-то подумалось, что начальника отдела кадров злит не то, что на КПП была устроена гуталиновая лавка, а именно цена товара. Видимо, капитан сам был покупателем у Миши.
– Ладно, разберемся, – зловеще произнес офицер.
Он отложил в сторону документы Яреева и взял в руки военный билет родного брата торговца гуталином. Увидев фамилию, капитан, зверски взглянув на Юрика, поинтересовался:
