прошвырнулся по окрестностям и притулился в тенечке под навесом в одном из прибрежных кафе. Мальчуган, скорее всего родственник кого-то из персонала, поставил передо мной вожделенный бокал ледяного пива: что еще лучше всего помогает переносить эту невыносимую жару?
— Вы позволите?
От неожиданности я чуть не поперхнулся соломкой из вяленой сардинки. Сосед-грубиян, не ожидая приглашения, тяжело плюхнулся на скамью напротив меня и промокнул носовым платком вспотевший лоб. На вид лет пятьдесят с хвостиком, всколоченные светлые волосы, с пробивающейся сединой, выражение отчаяния на гладко выбритом лице заставило меня слегка поумерить пыл.
— Вы что, следили за мной? — как можно мягче осведомился я.
— У меня были на то причины. Да и синдром Туретта, будь он неладен: когда нервы на взводе, матюки так и лезут наружу. Извините, что был настолько невежлив с вами.
— Принято. Но от меня-то вам что надо?
— Вы ведь из местных, да?
— Четвертый год как, но какое это имеет значение?
— Дело в том, что мой номер обокрали три дня назад, а в полиции кроме французского ни бельмеса, — развел руками мужчина. — Моя фамилия Блинов. Профессор Блинов Петр Петрович.
— Придуриваются. Французский полицейский рвет жилы лишь до тех пор, пока не получит статус госслужащего, это дает право на хорошую пенсию. Лишиться статуса можно из-за жадности или по глупости.
— Жадность — это коррупция, вымогательство, как я понимаю. А что значит по глупости? — заинтересовался Блинов. — Когда полицейский плохо выполняет свою работу по причине отсутствия мозгов?
— С точностью наоборот. Чрезмерное служебное рвение и неуемная инициатива чреваты нарушением буквы закона. Отступишь хоть на йоту, и плакала твоя пенсия. А так как саботаж и леность ненаказуемы, то проще и безопасней всего высиживать свои яйца не вставая со стула. Именно по этой причине полицейских во Франции, особенно в Провансе, недолюбливают, а полиция платит населению той же монетой.
— Но откуда вы все это знаете?
— Я с сегодняшнего дня и сам в какой-то степени полиция, таких называют 'полиция по скидке'. — Я предъявил мужчине свое новенькое удостоверение. — У вас пропало что-то ценное?
— Не то слово! Они похитили моего питомца Элвиса!
— Какое-то экзотическое животное? — удивился я.
— Уникальное! Лабораторная мышь! — огорошил меня Блинов.
— Хм… Я вам советую, профессор, не соваться больше в полицию. Накличете себе неприятностей.
— Но почему?
— Штраф за проживание в отеле с животными нешуточный, а у вас еще и крыса. Полицейские ухватятся за это, будьте уверены.
— Что же мне делать?
— Понятия не имею, но могу дать зацепку. Слушайте внимательно и не оглядывайтесь. Столик у вас за спиной, за ним два молодца с одинаковыми лицами. Вы следили за мной, а они, похоже, за вами хвостом.
— Кто они такие? — Блинов весь подобрался и надел солнцезащитные очки.
— Отлучитесь в комнату для мальчиков, по дороге попытайтесь их рассмотреть. Только аккуратно, не спалитесь.
Профессор чуть было не провалил дело: проходя мимо братьев, Петр Петрович чуть притормозил и приподнял очки. Близнецы в свою очередь пялились в окно на полуодетых красоток и не обратили внимания на телодвижения Блинова, но мальчишка-гарсон воспользовался моментом и ловко выудил мобильный телефон из стоящей возле столика братьев сумки.
— Гарсон! — Я подозвал мальчугана и залпом допил оставшееся в бокале пиво. — Пиво повтори, пожалуйста.
— Один момент!
— Погоди, не убегай, — Я украдкой засветил корочки. — Знаешь, у кого ты подрезал мобильник?
— Он на полу валялся. Не докажете!
— Эти двое из тех продажных фликов, что кошмарят здешний фастфуд и мелкий бизнес, в твоих интересах помочь мне их прижать.
— И что? — вылупился пацан.
— Оставляй пока мобилу мне и беги за пивом, телефон надо будет вернуть, так же незаметно, как ты его и умыкнул. Понял?
— Понял! — с неприкрытым азартом отозвался парнишка. — Это уже совсем другое дело!
Кому я позвонил? Конечно же себе, номер телефона этих ребятишек мне не помешает! Чутье — не последняя вещь в работе частного детектива, я уже тогда начал задумываться, а не избрать ли мне эту стезю.
Вернувшийся Блинов покачал головой: близнецов он видел впервые в жизни.
— Печально. А чем ваша крыса так уникальна? Редкая порода?
— Мышь, — поправил Блинов. — Это две большие разницы. Дело в том, что я приехал во Францию на конференцию микробиологов, чтобы сообщить о своем открытии. Моя специализация — клонирование живых организмов, а Элвис — клон. Единственный в своем роде бессмертный клон.
— Бессмертный? Тогда, кроме вашего брата ученого, Элвис никому не интересен. Ищите ворюгу среди себе подобных, не ошибетесь.
— Скорее всего так оно и есть. Я конечно предпринял кое-какие шаги в этом направлении, но увы… недалеко продвинулся. — Профессор одарил меня взглядом преданного пса. — Вот если бы человек, вроде вас, со знанием языка и местных заморочек согласился…
— Лесть вам не поможет, Петр Петрович, — прервал я страстный монолог Блинова.
— Финансовая составляющая может стать залогом нашего сотрудничества? — Похоже профессор умел разбираться в людях и нащупал-таки мою больную мозоль. — Я конечно не олигарх, но далеко не бедствую.
— Смотря, в каком размере.
— Пропорционально оказанной помощи, — робкая улыбка заиграла на устах Блинова.
— Включаете заднюю?
— Просто не привык разбрасываться деньгами. Так вы согласны? Не бойтесь, не обижу.
— Согласен, но у меня осталось лишь пять дней, уже четыре с половиной. Рассказывайте, что вам удалось надыбать.
— Не здесь же! Допивайте пиво и после ужина приходите ко мне в номер. Там я устрою вам целую презентацию.
Близнецы предсказуемо увязались за профессором, но мальчуган успел на бегу запихнуть телефон в боковой карман сумки и, улыбнувшись, показал мне большой палец. Я отсалютовал пацану и, конечно же, не поскупился на чаевые в счет будущего гонорара.
К презентации профессор подготовился основательно: на стене висел рулонный экран, на который с помощью проектора транслировалось изображение.
— Для начала хочу показать видео моего выступления на конференции в Париже, чтобы ввести вас в курс дела, так сказать. Спикер Станислав Рыхлицкий поначалу был одним из подозреваемых, но позже я отмел его кандидатуру.
— Валяйте, — Я щелкнул шариковой ручкой и открыл блокнот для заметок на первой странице.
Видеоролик начинался с титров 'Париж. Конференция микробиологов'.
— Уважаемые коллеги! Я крайне негативно отношусь ко всему, что попахивает шарлатанством, — подавив смешок, Рыхлицкий обратился к присутствующим. — Но, как спикер, я нахожусь под давлением организаторов и вынужден предоставить слово профессору Блинову.
К трибуне приблизился Петр Петрович и взял в руки микрофон.
— Да, число шарлатанов в нашей среде заметно умножилось, раз сам Станислав Рыхлицкий признается в этом.
— Господин Блинов! — повысил голос спикер. — Не находите, что ваши слова прозвучали несколько недвусмысленно?
— Разве? — притворно изумился профессор. — Каждый услышал то,
