равно распорядится по-своему. Запомнить дорогу в Торме - задача совершенно невыполнимая для человека без обуви и штанов. У меня, например, все силы и внимание уходили исключительно на то, чтобы не наступить на какую-нибудь колючую пакость и не отхватить по голому телу колючей же веткой. А ведь была ещё и бодро топающая позади ракшица. Как только ей казалось, что мы движемся недостаточно быстро, она сразу доносила до меня эту мысль при помощи пендаля. Чтобы получать от неё послания пореже, приходилось время от времени переходить на рысь, а колючки при этом почему-то никуда не исчезали. Мечты сохранить ноги в целости и сохранности давно растаяли, как дым.
Я всерьёз раздумывал над тем, что ещё пара пинков - и грохнусь, а встать, скорее всего, больше не смогу, когда кустарник закончился, и мы выскочили на небольшую полянку. Почему-то я сразу понял, что мы пришли. Поляночка была обжитая, прямо посреди неё слонялась небольшая компания ракшасов. Их было всего шесть рыл: трое парней, две девушки и пацанёнок.
Наше появление тут же собрало всех в одну радостную кучу. Меня принялись пихать, щипать, обнюхивать и шумно обсуждать, а я не без удивления сообразил, что понимаю почти всё, что при этом говорится. (На самом-то деле ничего удивительного: ребята говорили по большей части на упрощённом всеобщем, а о значении отдельных слов ракшаля было нетрудно догадаться.) Говорилось примерно следующее.
- Э, Джулекка, откуда фрагл?
- Так себе унак. Что-то тощий... Силёнка есть?
- Поделишься?
- А ну лапы прочь!
- Тебе что, жалко?
- Сама лови, тогда и щупай.
- Когда съедим?
- Так, брысь все!!! - последнюю фразу "моя" ракшица подкрепила парой зуботычин, и народ, поворчав слегка, начал расходиться. Уважают, однако...
Воспользовавшись затишьем, я выбрал место с травкой погуще, примял под себя пятачок и, наконец, улёгся, вытянув ноги. Теперь следовало крепко подумать о том, как действовать дальше. Вот только уж очень мешали комары. Целые полчища этих тварей выбрались из потревоженной травы и не давали ни мгновения покоя. Пришлось воспользоваться отпугивающим заклятьем. Так, пустяки, совсем слабенький силовой щит, но эффект почему-то получился, словно я в полной тишине ударил в колокол. Обернулись все. А Джулекка вдруг прыгнула прямо на меня и впилась в губы своими чёрными губами. И если бы это был просто отвратительный поцелуй! Ничего подобного, клыкастая зараза поедала магическую силу, как кот сметану! Щит разлетелся в клочки, а меня шибануло отдачей так, словно я тут только что не комаров распугивал, а сдерживал атаку дракона. Первое время даже дышать было тяжело.
Ракшица, наконец, слезла с моей несчастной тушки и, облизываясь, уселась в стороне. А я так и остался валяться в примятой траве, словно выжатый лоскут. Вот теперь всё встало на свои места. Понятно, зачем Джулекке понадобился именно я и чего примерно можно ожидать в будущем. Я не настолько крепкий парень, чтобы справиться с ней голыми руками, а при малейшем использовании магии она будет "выжирать" мою силу примерно так же, как сделала только что. Пять-шесть подобных эпизодов - и я просто откину копыта, после чего, скорее всего, пойду в котёл. Если, конечно, у ракшасов вообще есть котлы.
Заманчиво. Но я почему-то надеялся прожить подольше и даже дождаться возможности сбежать. А для этого нужно было как минимум что-то пить и есть, как максимум разобраться в здешних порядках.
Удивительно, сколько можно узнать полезного, просто лёжа в траве, если, конечно, держать глаза и уши открытыми. Еда по-ракшасьи называется мынка. Каждый уважающий себя ракшас всегда готов помынкать и большую часть дня занят добычей пропитания. Годится всё: корешки и листья, личинки, черви, лягушки, любая зверюшка или рыба, попавшая в загребущие ракшасьи лапы. (Я, кстати, случайно узнал, что значит "фрагл". Это лягушка. Такие вот странные ассоциации вызывает у ракшасов безволосая людская кожа. А себя они называют "лынэль" - шерстяные. ) Пойманное или выкопанное сжирается сразу, практически без отходов. Костёр? Готовить? Запасы? Нет, не слышали. Впрочем, оно и понятно: даже на мгновение выпущенное из рук считается бесхозным и сжирается тем, кто оказался ближе. Отобрать что-либо у более слабого соплеменника тоже совершенно не зазорно. Обиженный имеет полное право возмущаться и драться, а добрые сородичи охотно поддержат драку советом и делом, но предмет спора к тому моменту уже сожран и возврату не подлежит.
Самый младший из ракшасов - малыш Гуттэ. На вид ему кругов пять или шесть, но я могу и ошибаться, большинство ракшасов гораздо крупнее и сильнее людей. Он вредный маленький говнюк, но его, похоже, любят: поколачивают без фанатизма и даже иногда подкармливают. Кстати, я так и не понял, чей он сын. Возможно, даже и ничей из табора.
Драки и склоки - самое обычное дело и никого не удивляют. Более того, вскоре после свирепой драки пара ракшасов может спокойно сидеть рядышком, выискивая друг у друга блох. Не драться невозможно, не поймут и не будут уважать. Младший из парней, Тегвер, постоянно получает жёсткие нахлобучки от старших, но зато сам всячески достаёт и третирует девок. Потому что те его не любят и обходят вниманием. Они в свою очередь регулярно объединяются, чтобы настучать ему по шее.
Как обратить на себя внимание ракшасьей девушки? Отвесить звонкий подзатыльник, а лучше даже поджопник, потом хватать и сажать себе на колени. Если барышня согласна, получится бодренький секс, а если вдруг нет, можно будет от души подраться. Окружающие в любом случае помогут советом, они за любой кипеж. Зачем в этом деле советчики? А всё просто. У ракшасов вообще не принято уединяться. Ни для чего. Вот такие они милые компанейские ребята. Телесная нужда тоже справляется прямо там, где настиг зов голозадого ящера, часто без отрыва от других, более увлекательных дел.
То, как со мной обращается Джулекка, совершенно нормально, она и с любым из своих вела бы себя точно так же. Так что никакой личной неприязни, тем более - расовых предрассудков. В отношении распределения тумаков в ракшасьем обществе царит достойная справедливость.
Когда я как следует рассмотрел старших парней, Элхиса и Арка, то понял, что те ракшасики, которых стража время от времени убивает в патрулях - просто худосочные подростки, неудачно подвернувшиеся под стрелу. Элхису около семнадцати, и он - огромная мускулистая скотина с клыками длинной в вершок, способная двигаться на удивление
