предместьях Эссвана. Не самое веселое бытие наемника (вкупе с не самой высокой оплатой выполняемой работы) не позволяло мне заниматься только одним делом — постоянно приходилось искать подработку где-то на стороне, даже такую дурацкую и малозначащую, как перевозка крестьянских грузов.
— Марв!
— Да? — отвлекся я от своих размышлений.
— Ферма чистая! Хошь глянуть?
— Чего там глядеть-то? Судя по виду, тут года три никто не живет.
Джун пожал плечами — сумка его явно стала несколько больше. Какой бы ферма ни была раньше, теперь она действительно стала «чистой».
— А черт его знает. Там еще листки какие-то, но ими только печку разжигать можно.
— Может, написано на них чего? — нахмурился я. Честно, Джун мне начал надоедать.
— Да вроде как да, но я ж читать не умею эти письмена. Там же на старом языке понаписано все, а я только по-нашенски умею читать-писать.
Покачав головой, я спрыгнул с транспорта и направился к зданию фермы. В последнее время я предпочитал работать один. Дурость напарника заставляла меня брать задания, требующие выполнения в одиночку. Слежка за человеком, работа телохранителем, прокладывание контрабандистских троп — все это позволяло отключаться на недолгое время от окружающего меня мира и бывать наедине с собой. Этого не хватало в той наемничьей доле, которую мне пришлось принять пять лет назад. Будь у меня хотя бы лишняя пара тысяч, я бы давно приобрел ферму или, по меньшей мере, маленький домик в глуши, вырубал лес, ставил солнечные панели и выращивал зелень на гидропонике. Что еще нужно для счастья?
На ферме было пусто, а листами, которые обнаружил Джун, оказались уведомления об уплате долгов одному из эссванских ростовщиков. Пожелтевшие бумажки трехлетней давности. Новее их в доме я ничего не нашел. Едва не проломив своим весом гнилую насквозь половицу, я вышел на улицу и заметил, как Джун выкатил из задней части нашего тарантаса свой ломаный-переломанный мопед.
— За топливо сам платить будешь, — заметил я, наблюдая, как мой напарник прицепляет к седлу свою сумку, которую он наверняка набил всякой ерундой — что-то ценное ему почти никогда не удавалось найти. — И надеюсь, ты нормально мешки уложил.
— Да ладно тебе, Марв. Литр туда, литр сюда, не убу…
— Я тебе все сказал, — ребенку захотелось покататься на мопеде. В самом деле, что еще могло произойти. — Из-за твоей прошлой «поездки» мне пришлось потратить половину вырученного на то, чтобы восстановить лавку того молочника. Не помнишь?
Джун скривился. Для него даже то, что случилось вчера, являлось запыленной древностью, что уж говорить про случай двухнедельной давности…
— Ты-то как, остаешься?
— Да, проверю пару вещей, — на самом деле, мне просто не хотелось ехать вместе или хотя бы рядом с Джуном. От заброшенной фермы до Эссвана было всего полчаса езды, но даже столь короткий срок я не хотел проводить вместе с ним. Ну его к черту.
— Ну, смотри-смотри, оставайся, — Джун тихо хихикнул, представляя, как его брат Олд, который и подкинул нам эту работенку, выдаст ему тугой кошелек с монетами. Наивный дурак. Его брат был далеко не самой важной шишкой в городе. Птицы полета Олда могли сравниться разве что с сороками, выискивающими на помойках вкусные объедки. Те, кто парили высоко в небе, словно орлы, лишь скидывали на подобных ему персонажей халтурки, грязные делишки, ради которых не стоило пачкать остро наточенных когтей.
И пока эти самые «орлы» не скинут на «сорок» пресловутый кошелек, Джун его не получит. Я понимал это, малолетний дурак — нет. Именно поэтому я отправил его в Эссван сдавать дела с моим рабочим рюкзаком, а сам залез в тарантас и достал инфопланшет.
Полистав минут двадцать новости, которые постоянно выкладывались любопытными писаками (сами они предпочитали слово 'репортер) в общий доступ, я открыл свою личную почту. В горах спама от различных торговых компаний, предлагавших все, от работы на космическом корабле до продажи посыпанных солью сухарей, я наткнулся на письмо Йорви, давнего приятеля брата Джуна. Этот идиот не мне писал полгода, с тех самых пор, как я приставал (исключительно из веселого настроения) к его подруге. Откуда мне было знать, что та дурнушка, хоть и обладавшая достаточно неплохой фигурой, имела какое-то отношение к Йорви, двухметровому гиганту с парой извилин в голове и парой тысяч монет в кармане? Кажется, в тот раз меня спасло только наличие револьвера в кармане. Неужели он снова решил мне угрожать чем-то, да еще и спустя столь долгий срок?
Ведомый любопытством, я открыл письмо. Впрочем, лучше бы это были угрозы…
«Олда хлопнули. Джун разтрезвонил по сети, шо вы нашли гилзы и боле ничево, так Олд это хозяину и шепнул. А тот возми и шепнул тож комуто, мож, своим хозяевам, а те Олда и повязали. Ну, пыталис. Олд двух зажмурил, а те ево. Джуна короч тоже хлопнут — я ево не предупредил — баран он. Беги, Марв пока жыв. Нащет Элзы прав был ты — та еще мраз оказалас. Луше б ее чем Олда»
Черт… Этого еще не хватало. Дело ведь совсем не предвещало беды. Просто заказ на поиск улик. Таких у меня до этого было штук пять, наверное, может, шесть или семь. И всегда все проходило замечательно. В этот раз мы ведь даже не нашли ничего. Кроме гильз, которые могли принадлежать кому угодно. Может, дело было в тех вещичках, что Джун отыскал на ферме? Но когда и кому он успел что-то сообщить? Впрочем, при его любви сидеть в сети это было делом недолгим. Черт…
Отложив инфопланшет в сторону, я потянулся к замку зажигания моего транспорта. Нужно как можно быстрее ехать из Эссвана. Вопрос — куда⁈ До Дельты, Бухты или Снежного мыса я уже точно не доберусь — раз заказчики подписали смертный приговор даже Джуну, то на что надеяться мне? Меня-то точно найдут на моем тарантасе, бросать который мне совершенно не хотелось. Оставалась одна дорога. Я бросил взгляду на грунтовку, ведущую на юг, в Терцию.
Что ж, не самый плохой вариант.
Глава вторая
Гостеприимство
Скоро показалась граница Терции. Слишком давно я здесь не был. С тех пор многое изменилось. Из глубин своей памяти я откопал лишь вид высоких башен, над которыми реяли ярко-синие знамена. Башни эти охраняли проезд, всегда открытый, и лишь въедливый налоговый служащий мог испортить настроение гостю в
