назад по всему миру вспыхивали беспощадные войны. Синдикаты сражались с другими синдикатами за территории и честь. Два синдиката в Европе были уничтожены. Тысячи погибших. Миллионы потрачены впустую. Только тогда все синдикаты согласились собраться на мирные переговоры в Италии.
Моя семья — Витали — возглавила мирные переговоры. С тех пор моя семья управляла синдикатами, следя за тем, чтобы ни один синдикат не переступал черту. У Витали были собственные армии. У нас была своя глубокая казна. И у нас была своя иерархия, где мой отец — он же кондотьер — был боссом, сидящим на самом верху, а я была одинокой мафиозной принцессой.
Звучит гламурно, но на деле это был тиран-отец, нетрадиционное воспитание и жизнь в интернатах… а теперь еще и отправка на территорию Де Лука в качестве наказания.
— Мисс Витали? — Семь лет назад Иво был стюардом на моем рейсе из Италии в школу-пансион в Коннектикуте, и с тех пор он не отходил от меня ни на шаг. Именно поэтому он знал, чего я хочу, когда мой взгляд переместился на его одежду. — Никаких телефонов, Рен. Ваш отец дал строгие указания.
Я ненавидела, когда он использовал мое прозвище. Это истощало мой гнев, как просмотр Netflix с 3G истощает батарею моего iPhone.
— Я и не просила.
Он хмыкнул и протянул мне руку, помогая подняться на ноги, пока мои метр шестьдесят семь не оказались на уровне его плеча. Мои дешевые крашеные светлые волосы уложены в самурайском пучке на макушке, а по моему голому лицу и поту, обтягивающему длинные ноги, создавалось впечатление, что я не хочу здесь находиться. Я сомневалась, что смогу найти хоть одного здравомыслящего члена синдиката за пределами семьи Де Лука, который хотел бы оказаться здесь.
Иво провел меня вниз по трапу и вывел из самолета.
— Ваши вещи будут доставлены в поместье Де Лука сегодня вечером. — Он посмотрел на городской автомобиль, стоящий в нескольких футах от основания лестницы. Тонированные стекла. Темный и блестящий. Тщеславные номера, в то время как большинство мафиози предпочитали немаркие и неприметные. — Вы уверены, что с вами все в порядке?
Что он от меня хотел? Моргнуть дважды, если меня нужно спасать? Я кивнула головой, но все равно моргнула дважды. Никогда не знаешь, когда кто-то может тебя удивить.
Проявления привязанности были для меня такой же редкостью, как икра белужьего осетра, но я все равно наклонилась вперед и обвила шею Иво своими похожими на прутики руками.
— Я буду скучать по тебе, Иво. Будь умницей, хорошо?
И я так и сделала. С тех пор, как мне исполнилось девять, Иво каждые выходные доставлял меня тридцатиминутным рейсом из школы-интерната к Маман. Я видела его гораздо чаще, чем собственного отца, и теперь не знала, когда увижу его снова.
— Я должен был сказать вам об этом, мисс Витали. Надеюсь, у вас не будет проблем. — Он поцеловал меня в лоб и подождал, пока водитель откроет дверь машины, чтобы уехать.
Не оглядывайся. Не оглядывайся. Не оглядывайся.
Я оглянулась, и слеза скатилась с моих ресниц, когда дверь самолета закрылась за Иво. Я притворилась, что чихаю в руку, чтобы вытереть слезу так, чтобы никто не заметил. Но когда я вошла в "Роллс-Ройс", столкнулась лицом к лицу с главным дьяволом Девилс Ридж и была одарена знающей усмешкой, я поняла, что никого не обманула.
Анджело Де Лука превосходил меня в своем костюме-тройке, сшитом на заказ, его волосы были зачесаны назад, а наманикюренные ногти сжимали огромную сигару.
— Так, так, так. Приятно познакомиться с вами, мисс Витали. — От его настороженного взгляда у меня по коже побежали мурашки, когда я устроилась на заднем сиденье, поблагодарив за разделяющую нас среднюю консоль. Никто из нас не заговорил, пока его пристальное внимание продолжалось. — Значит, папа отправил свою плохую девочку сюда в наказание, да?
Нет, папу поймали на том, что он ел на обед между ног своей секретарши, и отправили его дочь в Среднюю часть штата Техас, прежде чем она успела рассказать об этом его жене. Я не виновата, что отец не смог держать свой член чистым в ту неделю, когда я удивила его визитом. Я подумала, кого бы Анджело счел плохим парнем в этом сценарии. Скорее всего, меня.
Я ничего не ответила, вместо этого потянулась к планшету, прикрепленному к спинке сиденья передо мной. Рука Анджело крепко сжала мое запястье, доказывая, насколько фарсовым было его имя. В этом человеке не было ничего ангельского.
Я отдернула руку и заставила себя не прижимать ушибленную плоть другой рукой. Запрет папиного телефона был бы неприятен, но это не помешало бы мне найти его и рассказать об увиденном Маман. Я не хотела оставаться здесь. Я сомневалась, что смогу найти хоть одного здравомыслящего члена синдиката за пределами семьи Де Лука, который хотел бы здесь находиться.
Я не понимала, зачем он вообще старается сохранить притворство их брака. Они не жили в одной стране. Не то чтобы они кого-то обманывали, тем более друг друга. Отец жил в Италии, где я навещала его раз в год, а Маман жила в тридцати минутах полета от моей школы-интерната в Коннектикуте, где я навещала ее каждые выходные.
Мы проехали мимо стрип-клуба, расположенного параллельно посадочной полосе аэропорта, и на неоновой вывеске светилась надпись "The Landing Strip".
— Мой клуб. — Анджело окинул взглядом мою грудь под мешковатой майкой Blink 182. — Если хочешь, можешь зайти. Уверен, ты отлично впишешься, дорогая.
Я проигнорировала его, глядя в окно, пока водитель проезжал мимо рядов больших домов в викторианском стиле. Казалось, время ничего не тронуло в Девилс-Ридж, и если бы не машина двадцать первого века, в которой мы ехали, я бы подумала, что кто-то заманил нас в ловушку в середине 1800-х годов.
После того как машина миновала двойные нависающие железные ворота и спустилась по засаженной деревьями подъездной дорожке, Анджело передал мне что-то черное, пластиковое и прямоугольное.
Я взяла это из его протянутых пальцев, стараясь не прикасаться к нему.
— Что это?
— Пейджер (прим. Пейджер — приёмник персонального вызова. Сообщения на него передаются с радиопередатчика пейджинговой сети). Тонкие губы скривила усмешка. — Синьор Витали сказал, что ты не должна общаться по телефону, а мне нужен способ связаться с тобой.
Я сунула вещицу в карман, забавляясь тем, как он разглядывает мои треники с выгнутой верхней губой. Только дурак смотрит на силу и видит слабость. Маман впервые сказала мне об этом, когда я пропустила скачок роста,
