единственный из тех, кто появляется на Серой Пустоши не первый раз, Мастер. Я прощаю тебя за то, что ты опять пришел к Белой Реке без денег потому, что ты снова будешь просить прощения, а это уже давно потеряло всякий смысл. В твоих карманах только жемчуг. Искры жемчужного ручья, которые ты собирал все свои жизни. Я знаю о них и знаю, что для старого Перевозчика они не стоят ничего. Есть ли, идущий позади, который сможет положить на твои глаза два медяка, когда ты падешь под ударами меча из струистого тумана? — Я пожал плечами. Мне показалось, что мы будем говорить совсем о другом, но, тем не менее…
— Следом идут четверо, Перевозчик. Может быть, мои глаза накроет старой медью Хельга, если я паду первым, хотя и иду позади. Мне бы не хотелось, чтобы это случилось, но решать будет Диана… Мое тело полно ран, и я не думаю, что выдержу еще один бой. — Перевозчик утвердительно тряхнул лысой головой, и капли пота упали с его блестящего черепа на серый песок. Он устал. Шла война. У него, как и у Дианы было много работы. — Это может сделать Олег. Он храбрый воин и добрый друг. Ты не останешься без оплаты, и тебе не придется упрашивать белые воды, чтобы они пропустили твою ладью к северному берегу.
— Мне придется это сделать, Мастер. — Я вздрогнул. Перевозчик, древний как сама Терра, хотел просить о чем-то обычного мечника Хартленда. — Слухи, гуляющие по Терре, давно обогнали бардов и пилигримов. — Глухо заговорил, Перевозчик — Идет война, мечник и ты это знаешь. — Я глубоко вздохнул. Поправил перевязь меча, висевшего в кожаных ножнах за спиной. Похоже, было на то, что этот мир так и не отпустит меня, насколько бы я от него не устал.
— Война шла всегда, Перевозчик. Павших иногда больше иногда меньше и у тебя и у Дианы всегда было много работы. — Перевозчик вдруг поднял искаженное страхом лицо и посмотрел мне в глаза. — Слухи говорят, что боги гневаются и эта война будет последней. — Я снял легкий шлем в кольчужном обвесе и подставил мокрые волосы прохладному ветру, тянувшемуся с белых вод.
— Для того, чтобы увидеть мир целиком, Перевозчик, нужна тысяча глаз. Я не могу сказать тебе ничего об этом, просто потому, что даже на двоих у нас их с тобой всего четыре. — Перевозчик привстал и положил обе руки мне на плечи. — Мастер, падет Терра — падет и старый Перевозчик. Туман на северном берегу перестанет принимать тени и мир станет другим. Уже никому не будет нужна ни моя ладья, ни мое весло, ни я сам. — Я убрал руки Перевозчика со своих плеч и спокойно посмотрел ему в лицо.
— У меня осталась еще одна жизнь и возможно я потрачу ее именно на поиски ответов, на твои вопросы. К тому же… — Я пожал плечами. — За мной идут четверо и Терра им нужна не меньше, чем была нужна мне, когда я впервые открыл глаза.
— Кто они? Те, кто идут позади, Мастер? Смогут ли они продолжить поиски ответов на мои вопросы, если падешь ты? — Я затянул перевязь меча туже и надел шлем. — Они девы, Перевозчик. Их правда — любить этот мир, каким бы он ни был. Перевязывать мечникам раны и рожать от них детей. — Перевозчик устало опустил голову и долго молчал. Я не торопил его.
— Хорошо, Мастер. Я хочу, чтобы ты пошел далеко на север. Так далеко насколько сможешь. Я хочу, чтобы ты увидел богов и первого и второго перехода. Я хочу, чтобы ты попросил у них тысячу глаз. Может быть, хотя бы один из них увидит правду Терры. — Мы сидели с Перевозчиком, упираясь, плечами друг в друга. Это было неожиданно и совсем странно. У меня возникло ощущение, что сама уставшая от боли и ран Терра говорит со мной устами старого Перевозчика. Возможно, это было именно тем, о чем я подумал. Он вдруг улыбнулся и толкнул меня локтем.
— Они красивы? Те, кто идут позади? — Я рассмеялся в голос.
— Ты совсем одичал среди серых песков, Перевозчик? Ты видишь Диану каждый день. Разве она не прекрасна?
— Перевозчик пожал плечами. — Каждый видит Диану своими глазами. Для кого-то она спасение. Для кого-то страдание и боль. Для кого-то прекрасная дева с черным мечом за спиной. — О чем бы ни говорили мужи — Они всегда говорят только о трех вещах — Оружии, лошадях и девах. Я поднял голову и вновь посмотрел на багровые тучи, закрывающие солнце над Серой Пустошью. Война шла всегда и мечники Хартленда, как и тысячу лет назад гибли под ударами черного меча. Как легко говорить — война шла всегда. Как трудно осознавать это каждый день. Я отряхнул налипший песок с доспехов и обуви. Поправил шлем, ответно звякнувший кольчужным обвесом. Доспехи не раз защищали мое тело от жестоких ран. Их подарил мне Алехан. Отшельник, живший со своей матерью в каменных лесах и мечтавший только о том, чтобы заменить ей больное сердце. Он так и не смог сделать этого. Когда ни-будь, я расскажу и о нем. А пока…
— У Терры должен быть шанс… Хотя бы один… Пусть и последний… — Перевозчик жестко сжал мне руку в кожаной перчатке. — Я кивнул.
— Мне нужно на юг, Перевозчик. В желтые болота. Далеко за исток Жемчужного ручья. Есть обеты, которые я не исполнил. — Перевозчик упрямо тряхнул головой и продолжил.
— Ты не все знаешь о белой реке, мечник. — Я глубоко вздохнул.
— Откуда я могу знать о белых водах больше тебя, Перевозчик? Вы родились вместе.
— Белые воды никого не пускают дальше туманной стены. Могу ли я попросить тебя оставить свое тело на берегу и уйти на север, скользя среди теней? — Я скрипнул зубами. Скользить среди теней я не любил. Не любил просто потому, что это доставляло мне слишком много страданий. Можно страдать от боли. Можно страдать от страха. Можно страдать от потери любимых и близких. Можно страдать от потери себя самого. Тени растворяли меня, отнимали воспоминания и я не ощущал среди теней ни своего, тела ни того кто жил в моей груди все три жизни. С ним мне сложнее было расставаться больше всего. Но, похоже, было на то, что скользить среди теней мне теперь придется все чаще и чаще. Жемчужный ручей никогда не останавливается, никого не ждет и никогда не возвращается за тем, кто отстал. В голове пронеслось — У Терры должен быть
