грустной.
Мужчина же остался в коридоре и, заметив мой пристальный взгляд, улыбнулся.
Я, смутившись, тут же отвернулась, сделав равнодушный вид.
Мимо проходили шустрые медсестры, громко стуча каблуками, и я переключила свое внимание на них. Но вот незнакомец — нет. Зря я заострила на нем свое внимание! Он теперь сидит и просто поедает меня глазами.
Интересно… До этого момента ему было на меня наплевать, а сейчас изучает, словно раскрытую книгу!
Мне повезло — прошло очень мало времени, как бабушка вышла из кабинета. Следом за ней последовала и врач, держа в руке карточки. Она позвала нас жестом, и мы все вчетвером поспешили за ней.
Несмотря на высокие каблуки, женщина бежала очень быстро.
Народу в холле стало меньше. Время — то сейчас обеденное! Да и пациенты, наверное, уже кушают. Эх. Не успею я до того. Но да и ладно. Я смогла поесть еще по пути сюда.
Я шла за мамой и ненароком обернулась.
Вот черт! Этот альбинос идет сзади!
Я отмахнулась от своих навязчивых мыслей. Вечно накручу себя из — за пустых страхов.
Хотя на самом деле этому мужчине на меня просто наплевать. Куда ему еще смотреть?!
Я поторопилась. Мама убежала вперед вместе с врачом, и я нехило так отстала.
Женщина привела нас в небольшое помещение с несколькими комнатами, в одной из которой кто — то сидел. Оттуда шел свет и раздавались чьи — то едва слышные голоса.
Стены были оклеены плиткой. Пару кушеток. Старый советский стол у окна посередине. Выход, из — за двери которого дул прохладный ветерок.
На улице резко стало пасмурно, солнце ушло за тучи. Обещал пойти дождь — начало лето выдалось крайне холодным и дождливым. А ведь сегодня уже четырнадцатое число! Июнь месяц! Алло, лето, поторопись!
Нас рассадили по кушеткам. Мама поставила сумку и мой пакет, и сама присела рядом, поправляя свою юбку.
Врач отсутствовал.
Зато медсестра сидела по другой конец стола и что — то упорно записывала, не смотря в нашу сторону.
Я бросила взгляд на кушетку напротив и заметила, что незнакомец больше не обращает на меня внимания.
Поймала момент, чтобы получше его разглядеть.
Толстовка, джинсы, кроссовки — вполне обычный вид, не считая цвета волос. Очки на голове — причем не одни, а сразу двое!
Я облегченно вздохнула, когда поняла, что товарищ потерял ко мне интерес.
Но мне было сложно понять саму себя. Меня раздирали противоречивые чувства: то хотелось, чтобы он смотрел, то боялась поймать его взгляд на себе. Я не знала, нормально ли подобное поведение.
Может быть, этот человек в глубине души меня заинтересовал, но насколько — понять очень сложно. Я подозревала, что исход всего этого будет один: игра в одни ворота. Безответные чувства, которые происходили всю мою жизнь.
Так что лучше забыть. И забить.
— Мельникова! — я вздрогнула, когда неожиданно раздался громкий женский голос: в приемном покое появилась высокая седовласая женщина в белом халате. Она присела за стол и открыла мою карточку. — Садись. — Врач указала на стул рядом с собой. Я послушно села. — Давай рассказывай, что у тебя на этот раз.
— Я просто перестала спать…
— Сколько не спала?
— Три дня.
— Таблетки пьешь?
— Пью. Но они перестали помогать.
— Значит, не пьешь.
Краем глаза я заметила, как незнакомец ухмыльнулся.
Он снова смотрит в мою сторону!
— Встань на весы. — Медсестра ручкой указала на советские весы рядом с собой. — Я тебя взвешу.
Я пожала плечами и исполнила ее просьбу.
— Шестьдесят семь килограмм. Ты пополнела. Последний раз твой вес был пятьдесят девять.
— Она уже в штаны не влезает, — фыркнула мама.
Альбинос снова усмехнулся. Такое ощущение, что он просто надо мной угорал.
Пожилая женщина тоже с интересом за этим наблюдала.
— А нечего меня было пшенной кашей кормить! — наигранно возмутилась я, фыркая от смеха.
— Ага, надо было кормить святым духом… — произнесла мать, посматривая на потолок.
— Рост метр шестьдесят девять… — продолжила медсестра, не обращая внимания на наш спор.
Незнакомец удивленно присвистнул.
— Такая мелкая… — произнес он, все так же осматривая меня с ног до головы.
Красавчик наверняка рассчитывал, что я пропущу его замечание мимо ушей. Но нет.
— Зато красивая! Топ — модель! — отпарировала я, состроив из себя эдакую взбалмошную красавицу.
— Ага, топ — модель… Штаны скоро по швам пойдут… — саркастически сказала мама, краем глаза наблюдая за происходящим.
— А ты такой маленький, что не знаешь, какую стремянку подобрать: большую или поменьше, — продолжила я в том же духе, пропустив замечание матери мимо ушей.
Альбинос фыркнул.
— Очень смешно. Обхохочешься…
Да, я гнала какую — то дичь, но мне же нужно было как — то ему ответить!
Хотя лучше бы промолчала. Умнее бы выглядела…
— Садись! — громко произнесла врач. Я присела рядом и заметила добрую улыбку на лице пожилой женщины — той, что сидела рядом с незнакомцем. — Давай, рассказывай, какие у тебя еще есть жалобы?
— Да настроение плохое…
Мужчина усмехнулся.
— Оно видно, — заметила врач.
— Я не всегда такая, — я пожала плечами. — Мне же нужно было как — то ответить на столь лестное замечание в свой адрес.
— Да — да, мы видели, — перебила меня тетенька в белом халате. — Значит так… Так как ты попадаешь к нам в третий раз, то пощады не жди. Поняла?
Альбинос снова присвистнул.
И в этот момент он начал меня по — настоящему злить. Плохо, что не осталось времени оттянуть его по — полной.
— Алло, четырнадцатое — шестнадцатое? — сказала врач в трубку. — Через минут десять подойдете? У нас для вас пару новеньких пациентов. Отведи Мельникову в комнату. Пусть переоденется, — обратилась она к медсестре, положив телефон. — А Вы подойдите ко мне, Галина Сергеевна, — позвала доктор пожилую женщину.
— Пойдем, — медсестра повела меня в комнату, дверь которая стояла нараспашку. Она находилась рядом с кушеткой, на которой сидела моя мать, провожая нас взглядом.
В полумрачном помещении девушка выдала мне больничное белье.
— Надень. Потом как придешь в отделение — переоденешься в свое.
Я послушно выполнила ее просьбу.
— Так, мобильный Вы забираете. Когда приедете на свидание, то привезете, — требовательно заявила врач.
— А, может, Вы оставите у себя? — засомневалась мама.
— Вы же будете навещать дочь, верно? Ну вот и привезете.
Мама хмыкнула и положила мой мобильник к себе в сумку.
Мужчина с интересом наблюдал за происходящим. Он окинул меня взглядом — я стояла в больничной просвечивающейся ночнушке.
— Так, где наши гости? — в приемный покой вошла Марина Геннадьевна — бойкая санитарка из четырнадцатого — шестнадцатого отделения,
