Анастасия Максименко
Очаровательные. Новый год в Ранийске
Глава 1
Илария
Отпив из белой чашечки небольшой глоток уже давно остывшего капучино, подавила зевок и в очередной раз пробежалась усталыми от долгой, напряженной работы глазами по строчкам договора, свежепереведенного с катарольского диалекта, о новых поставках запчастей А-класса.
Недовольно нахмурилась, находя несколько ошибок, и, цокнув языком, откинулась на спинку кресла, нервно забарабанив по мягкому подлокотнику карандашом.
[In Your Arms (For An Angel) Topic, Robin Schulz, Nico Santos, Paul van Dyk]
Блин, ну вот надо же было одной катарольской [1] далеко не самой крупной фирмочке, что удивительно, забабахать настолько крупный заказ как раз именно накануне больших международных зимних праздников, что мы, «КотоффИнкорпорейшен», не смогли от такого привалившего счастья ну никак отбрехаться, то есть отказаться.
И вот, вместо того чтобы проводить счастливые часы в компании самых близких людей, то есть оборотней, — дочери и супруга ― я занималась переводом документа, составленного на далеко не самом простом из диалектов анесского языка. Чтоб им всем в этой Катаролии хорошо в Новый год отдохнулось. Памятно так!
И я тоже хороша, тьфу! Дернул же меня черт выбрать в университете именно этот язык, со всеми его многогранными прелестями.
Тяжело вздохнув, недовольно покосилась на исписанную карандашом копию «драгоценного» договора, сурово погрозила ему кулаком, искренне желая «наглецу» куда-нибудь провалиться числа так до второго, не позже.
Но дело и так шло к вечеру и делать было нечего, следовало как можно скорее заканчивать, а не прохлаждаться, ведь вскоре должны были вернуться Дин Картен, глава службы безопасности рода Фрост-Бьорн и по совместительству просто хороший друг семьи, во главе с моей дочерью, отправившиеся несколько часов назад за елкой. А мне, то есть нам со Снежкой, эту елку еще предстояло нарядить.
Задумчиво прикусила кончик карандаша, и только я это сделала, как в голове мигом раздался строгий голос матушки с нотациями на тему: «что я совсем оборзела, забыла ее заветы и тащу в рот всякую дрянь», и «мало глистов в детстве травили, вот они будут рады». Поморщившись, тут же выплюнула карандаш, с подозрением оглядела покусанный кончик.
Вот никак не могла избавиться от столь дурной привычки, впрочем, лично мне эта привычка никогда не мешала.
Плюнув на все, бросила несчетный предмет канцелярии в ящик и вернулась к размышлениям о прошлогоднем празднике, который вышел, надо сказать, не слишком удачным.
Помнится, в том году я оказалась под завалами рухнувшей на голову кучи работы, собственно, не только я, но и Айсар, и, как ни странно, даже больше меня, мне его в то время было немножечко жалко, как и себя, и Снежу, но что поделать… Так вот, елку, как и весь дом, к огромной обиде нашей снежной малышки, украшали нанятые дяди и тети. Ух, сколько недоверия, отчаянья и невыплаканных слез вылилось на наши с мужем головы… Как вспомню — так вздрогну.
Нет, Снежана нам ничего не сказала и даже словесно не упрекнула, не закатила положенную ее возрасту истерику, не-а, характер не тот. Но ее молчаливый укор в ярко-голубых льдистых глазах преследовал меня на протяжении всего года, и даже заверение, что в этом году мы обязательно вместе нарядим елку, отметив все праздничные дни, и сожрем тонну конфет, не избавили меня от мук совести. И в этот раз мне уж точно бы не хотелось подорвать доверие свой маленькой снежинки.
А между прочим, сегодня уже какое число? К-хм. Двадцать шестое, и елкой у нас пока и не пахло. Но я надеялась, совсем скоро запахнет, но ладно запахнет, нужно помнить о том, что ее еще предстояло нарядить. Как и весь дом, да… Я уже молчу о том, что оборотничье рождество, которое приходилось на двадцать пятое декабря, мы все благополучно пропустили. Работа, чтоб ее.
Нехорошо, конечно, так думать, но, к счастью, Айсар вообще не зацикливался на данной, несомненно, прекрасной традиции своего народа, и Снежу невольно этому учил, иначе страшно подумать, как бы отреагировал ребенок, если бы папа просрал, эм, то есть, проспал еще и это торжество, да и я тоже. Ведь это то же самое, что проспать Новый год.
На секунду представила, как муж звонит в канун Нового года и с извинениями сообщает, что ему очень-очень жаль, но Новый год он пропустит…
Ой, папочки.
Вздрогнув, дернула плечами. Лучше такое и вовсе не представлять, никогда. Взгляд вдруг упал на часы.
Глаза, узрев, который час, в ужасе округлились.
В ушах потусторонним шепотом прохрипели:
«Должок, Лара, должо-о-о-ок».
Мотнула головой, сурово поджала губы и кое-что еще, мягкое такое, на чем обычно сидят.
Так, все, работаем, Лара, тащи словарь и не отвлекаемся.
Стремительно поднявшись, подошла к большому, во всю стену книжному шкафу и пробежалась по корешкам книг пальцами. Выхватив нужный томик, открыла и под шелест страничек вернулась обратно в кресло. Новенький карандаш как по волшебству лег в руку, и я, высунув кончик языка, с удвоенной силой ринулась за работу, тем более, на радость, осталось не так много.
* * *
Закончив, с прищуром перечитала исправленный и немного переделанный договор, затем еще раз и еще, хотела еще раз, но в глазах уже рябило от напряжения. Подняв голову, испуганно икнула, уловив в погасшем экране ноутбука какое-то взлохмаченное чудо-юдо, и даже не сразу осознала, что это «юдо» как бы я и есть.
Сплюнув, буркнула под нос ругательство и дернула мышкой, запуская экран. В отсвете синего экрана гладкие листы бумаги «насмешливо» блеснули.
— Так, все, — решительно сказала себе, потирая лицо. — На сегодня мне хватит. Этот столик больше не нагружать.
Быстренько отсканировав договор, отправила его на почту юристу, ведущему эту сделку, для верности предупредив сообщением на корпоративный чат, после чего с облегчением хлопнула крышкой ноутбука. Поднявшись, с противным хрустом выгнула спину и далеко не в первый раз пожалела, что сама не являюсь оборотнем, как мой горячо любимый котико-муж и по совместительству босс Айсар Фрост и дочь.
В дверь кабинета коротко постучали, и после моего отрывистого: «да», в помещение заглянула кухарка. Предупредив, что ужин будет готов через четверть часа, ушла.
Взяв со стола чашку с остатками кофе, задавила в себе желание вернуть женщину и попросить ее приготовить еще одну порцию бодрящего напитка. Подошла к окну, отодвинула тюлевую штору, взглянула на кусочек двора, где крупными хлопьями в
