Глава первая Большеногая ВрениОна пришла в деревню во время дождя. Крепкая, в мужской одежде, закутанная в промокший насквозь плащ, она вошла в кабак и устало уселась на скамью, пристроила у ног сумку. Сдернула с головы капюшон, откинулась на стену.
Кабак был полон детей, которых дождь загнал под крышу. Прерывать игру им не хотелось, и они кинулись туда, где их всегда ждало ласковое слово и ломоть хлеба. Рамона часто присматривала за чужими детишками, пока родители были заняты в поле. Новая баронесса оказалась капризной, что ни день, то новые подати. При ней не раз вспоминали старого барона. Вернётся ли он домой?.. Этого никто не знал. Что там творится, в святых землях, далеко на востоке? Говорят, там одни язычники и у людей пёсьи головы, а у кого-то на лице растёт по два носа…
Аццо, сын нового кузнеца, подобрался поближе и уставился на гостью во все глаза. Была она чернява, с крупными чертами лица, большим острым носом, большим ртом, квадратным подбородком. Внимательные тёмные глаза были глубоко посажены. На лбу и щеках были следы от старых ссадин. Будь она мужчиной, такое лицо сочли бы выразительным. Как женщина она была уродлива.
— Хозяюшка! — окликнула она, не слишком стараясь смягчить свой грубый голос. — Подай вина! Да пожрать чего бы.
Рамона хмыкнула, но вина принесла. Гостья перехватила её взгляд.
— Не хотела грубить, — устало произнесла она. — Долго шла. Промокла.
— Снимай плащ, — предложила кабатчица, — обсушу.
Гостья покачала головой.
— Поесть дай. Наемся — и пойду.
— Да куда ты пойдёшь, в такой ливень? — заспорила Рамона. — Снимай плащ, говорю, выдумала тут! Кашу хочешь?
— Хочу, — кивнула гостья. — Да посоли погуще.
Она сунула руку за пазуху, что-то нащупала, и выложила на стол три медяка. Рамона ловко сгребла плату в передник и забрала плащ гостьи. Та откинула голову назад и закрыла глаза.
— Эй! — не выдержал Аццо. Другие дети тихонько подобрались поближе. — А ты кто?
— Зовут меня Врени. Большеногая Врени. Я пришла прямиком из города Карога. Отдохну здесь — да и пойду дальше.
Дети моргнули. Где находится город Карог, они не знали.
— А что ты делаешь? — не отставал Аццо.
— А у вас крыс морить не надо?
Аццо помотал головой.
— Тараканов? Клопов? Жуки, может, посевы жрут?
Дети запротестовали.
— У нас такая ведьма, что никакие жуки не страшны! Она каждую весну поля заговаривает!
— Тогда я цирюльник, — заключила Врени и в доказательство извлекла из-за пояса здоровую бритву.
Аццо подошёл ещё ближе и теперь пристально разглядывал лицо странной женщины.
— А это у тебя откуда? — спросил он, показывая на её лицо, украшенное застарелыми шрамами.
— Это? — не слишком удивилась Врени и глотнула вина. — А, это в одной деревне однажды решили, что я ведьма. Крысы-де у меня шибко быстро дохнут. А у них как раз засуха. Кто виноват? Ведьма виновата!
— Они тебя сожгли? — испугано спросил Аццо.
— Что ты! У них там был замечательный такой обрывчик. И если с него столкнуть ведьму, она обязательно полетит, кому хочется разбиться? Тут-то её из самострела прикончат.
— И ты?..
— А я не полетела, — хмыкнула Врени. Рамона поставила перед ней горшок каши и Врени с благодарным кивком запустила туда ложку.
— Ведьмы же не летают! — возмутился Аццо. — Если хотят узнать ведьму — её бросают в воду!
— Скажи это им, — посоветовала Врени. — Вот приди и скажи: я, мол, от той ведьмы, которую вы не добили в поза-ту весну. Решил рассказать, как правильно ведьм топить надо. Будут тебе они ведьму топить, когда у них засуха!
— А костёр? — ляпнул Аццо. Рамона, проходя мимо, отвесила мальчишке подзатыльник.
— Зачем тратить дрова, когда у них есть такой замечательный обрывчик? — угрюмо засмеялась Врени.
