широких цветочных горшков, превративших прихожую в джунгли, Ариан вышел в коридор. Воздух пах полузабытыми воспоминаниями и лучшими временами.
На ходу Ариан посматривал на картины, висящие между переполненными книжными полками. Древние полотна изображали женщин с твёрдыми чертами лица и тёмно-голубыми глазами. Последней в ряду он даже обнаружил фотографию. Единственную среди картин. Тётя задушевно обнималась с мамой, а он крепко ухватился за мамину ногу.
Фотография показалась ему почти такой же старой, как картины.
– Ариан! Мой любимый племянник! – Навстречу ему с распростёртыми объятиями выбежала маленькая женщина. Глаза блестели от удивления и радости. У морщинок на её лице появились братья и сёстры, а в волосах показалась первая седина, но тёплая улыбка оставалась такой же, как на снимке. Тётя обняла его, и Ариан заметил, что стал уже на голову выше её. Она отстранила его на вытянутую руку. – Какой сюрприз! Почему ты не сказал, что приедешь?
– Как? – улыбнулся он. – Ты не слышала предупреждающую барабанную дробь или сова сбилась с пути?
– А-а-а, ты, видимо, пытался дозвониться, да? Ты же знаешь, я всегда забываю класть трубку на место. Нужно было написать.
– Какой смысл? Ведь почтовая карета работает в Аркене точно так же безотказно, как и твой допотопный телефон. Тебе всё ёще нужно крутить ручку, чтобы он подключился?
Ущипнув его за руку, тётя подняла указательный палец в наигранном возмущении:
– Племянники, которые подшучивают над своими тётушками, не получат пирога!
– Смилуйся! Беру все свои слова обратно! – подняв руки, притворно испугался Ариан.
Она мягко подтолкнула его дальше по коридору и с озабоченным видом тихо спросила:
– А мама-то знает, что ты здесь?
Ариан, не останавливаясь, пожал плечами и вздохнул:
– Теперь наверняка уже знает.
Тётя кивнула, словно на такой ответ и рассчитывала.
Они дошли до пёстрой занавески из стекляруса, которая, как Ариан очень хорошо помнил, отгораживала коридор от кухни.
В большой овальной кухне стоял стол, тоже большой и овальный. Среди семи стульев, расставленных вокруг, не нашлось бы и двух одинаковых. Большинство стульев оказались заняты. Как только они вошли, к ним обернулся человек-гора. Из-под густых бровей на Ариана сверкнул удивлённый взгляд. Лицо почти полностью скрывалось под тёмно-рыжими волосами и огромной бородой.
– Камелия, только не говори, что это тот самый племянник, которого я тогда выуживал из твоего пруда, – пророкотал низкий голос, невольно заставивший Ариана вспомнить скандинавского бога грома и Санта-Клауса.
– Камелия? – удивлённо переспросил Ариан тётю. Для него она всегда была тётей Лией.
Тётя лишь улыбнулась в ответ:
– Ах, ну конечно, я должна была представить вас друг другу. – Она обвела взглядом остальных сидящих за столом. – Ты ещё помнишь моего соседа Бьорна? – тётя показала на великана с такими широченными плечами, что он вряд ли проходил в дверной проём.
Протянув над столом с разноцветной керамической посудой мощную лапищу, он сдавил руку Ариана.
– Ха, малыш Ари, я ещё помню, как ты рыскал по саду твоей тётушки в поисках жаб и собирал их в маленькое розовое ведёрко, – прогрохотал великан, лукаво улыбаясь от уха до уха. – И не замечал, что они снова и снова оттуда выползают. Видать, ты до самого обеда собирал одних и тех же десять жаб…
Ариан почувствовал, как у него вспыхнуло лицо. Стыдные детские истории в качестве приветствия можно было и опустить.
Потерев ноющую после пожатия руку, он вполголоса ответил:
– Теперь у меня ведро побольше.
Бьорн, громко расхохотавшись, с такой силой хлопнул по плечу сидящего рядом человека, что у того выпала вилка из руки.
Ариану одного за другим представили остальных гостей.
Алоис Хладно-Каменецки: почти теряющийся рядом с великаном неказистый очкарик в старомодном твидовом костюме молча кивнул ему.
Барнеби: непрерывно забрасывающий в себя еду маленький человечек в поношенной одежде, взъерошенная борода которого явственно демонстрировала, что сегодня он уже умял огромное количество яблочного пирога. Слишком занятый тем, чтобы запихнуть в рот как можно больше, Барнеби удостоил Ариана лишь беглой, в лохматую бороду, улыбкой.
– А с Джесминой ты уже знаком, – сказала тётя Лия, усаживая его на один из стульев.
– Если ты ещё хочешь немного пирога, поторопись, – посоветовала Джес, кивнув в сторону Барнеби.
– Джесмина живёт у меня наверху, в комнатке под крышей. Барнеби и Алоис – старые друзья, – пояснила тётя. – Дорогие мои, а это мой любимый внучатый племянник, который наконец-то снова навестил тётю, – подмигнув ему, она набросила на себя что-то среднее между пончо и скатертью и ушла вглубь кухни.
Пока она хозяйничала там среди деревянных кувшинов и керамических горшков, Барнеби повернулся к Ариану. Глаза этого человечка излучали ясный свет, хоть он и выглядел так, словно живёт под мостом. Всё на нём выглядело залатанным, одолженным у кого-то или самопальным. Волосы напоминали паклю для изоляции труб, а борода неаккуратно торчала во все стороны. Но, видя его хитрую улыбку, не полюбить его было трудно.
– Должен тебе сообщить, что яблочный пирог совершенно ужасный, но тебя ожидает ещё вкусная краюшка чёрствого хлеба, – пробубнил он, пытаясь утащить с тарелки последний кусок пирога.
Но Ариан оказался проворнее и, вооружившись вилкой и улыбаясь Барнеби, подцепил пирог сам.
– Ему это не понравится, – вздохнул Барнеби, влажными глазами глядя на вилку.
– Кому? – изумлённо спросил Ариан и откусил от ещё тёплого пирога.
– Ну, ему, – указав большим пальцем в пустоту у себя за спиной, сказал Барнеби так, словно говорит очевидные вещи.
Ариан растерянно взглянул на Джес, которая, давясь смехом, только пожала плечами.
У бродяги, похоже, не все дома. Растерявшись, Ариан задумался, что же привело чокнутого бездомного за стол его тётушки. Лихорадочно жестикулируя, Джес привлекла его внимание и кивнула в сторону Барнеби, который как раз вознамерился умыкнуть пирог с его тарелки. Вскочив с тарелкой в руках, Ариан с вызовом вытянул в направлении Барнеби зажатую в руке вилку. Тот, рассмеявшись, вытряс в свою тарелку крошки из бороды.
– Ты ежу нравишься, – сказал он, подмигнув Ариану.
Джес развела руками в недоумевающем жесте.
Ариан почувствовал, что у него разболелась голова. По счастью, в этот момент вошла тётя с большим чайником, от которого уже отслаивалась эмаль, но исходил чудесный аромат. Тётя налила ему чаю, рассказала о своей книжной лавке и о том, что Джесмина замечательно ей помогает, и о грандиозных изменениях, произошедших в Аркене.
– Наконец-то мне удалось убедить общество по традициям и культуре опять покрасить газовые фонари в тёмно-зелёный цвет. Этот ярко-красный сюда просто не вписывался. Но прогресс добрался и до Аркена. Теперь у нас есть телефонная будка! Ты можешь такое представить? А помнишь пекарню Фринка? Городской совет признал правоту её владельцев,
