class="p1">— Уйди, подхалимка. — Добродушно журит свою дочь мужчина.
В смотровую, где я лежу, заходят двое. Высокий широкоплечий мужчина в белом халате и моя практикантка Анна.
Девчонка явно нервничает. Руки заламывает. Посматривает настороженно на отца.
Я, наверное, представляю сейчас жалкое зрелище. Эх, весь имидж коту под хвост.
Как я после такого позора «строить» всех буду? Кроме жалости я сейчас ничего другого у окружающих не вызываю.
Скрюченная в букву «ЗЮ» от боли пытаюсь разглядеть отца своей студентки. Но получается плохо.
Во-первых, больно двигаться, и в таком положении взгляд доходит только до плеч. А во-вторых, от жутких мук в моих глазах стоят слёзы, и всё вокруг видится размытым и нечётким.
Хватаюсь взглядом за бейджик на халате. Буквы расплываются. Более-менее ясно вижу только заглавные. И то, что я вижу превращает меня в айсберг.
«З…Л…О…»
Мать твою, меня собирается лечить доктор ЗЛО?!
Чур меня! У него, кажется, смена закончилась? Идите с Богом, доктор ЗЛО!
— А можно мне другого врача? — Блею я.
От неожиданного заявления Аня и её отец замирают, во все глаза смотрят удивлённо на меня.
— Можно, но не нужно. Это чем же я нашей королевне не угодил?
— Папа лучший, Ирина Сергеевна. Вот увидите он сделает всё по высшему разряду.
Ага. Угу. Вот только его бейджик говорит совсем о другом.
— Похоже королевна сомневается?
— А вы своё имя видели?
— Каждый день в документах.
— И вас ничего не смущает?
— Нет. А должно?
Многозначительно молчу.
— Ну давайте, жгите. Прям заинтриговали.
— Если убрать лишнее и оставить только инициалы, то меня сейчас осматривает «Доктор ЗЛО». И что-то мне не по себе.
Отец моей практикантки запрокидывает голову и начинает откровенно ржать.
— Ой, пап, а она права. Никогда не замечала.
— А как вас зовут? — Надо же понять, как прилюдно правильно обращаться к этому ЗЛу.
— Лев Олегович.
— А фамилия, видимо, как у Ани — Зорин?
— Потрясающая сообразительность в экстремальных ситуациях. — Комментирует с сарказмом этот доктор, ощупывая мой живот. — А вот если я сделаю так?
Нажимает на какую-то точку и резко убирает руку.
— А-а-а! Мамочки…
Меня ещё сильнее скручивает от острого приступа боли. Везёт мне на говорящие фамилии. Изверг!
— Аппендицит. В операционную.
После его строгой команды как из ниоткуда появляются двое санитаров и отвозят меня на каталке в белый блок. Парочка медсестёр готовят меня к операции. Укладывают на «пыточный» стол. Фиксируют руку на специальной подставке.
От мучительных ощущений мне хочется провалиться сквозь землю.
Как только в поле моего зрения появляется собирающееся оперировать меня ЗЛО, я тут же атакую:
— Учтите, если вы мне навредите, я вас засужу.
— Разведёте? — Ухмыляется доктор.
В курсе, что я спец по разводам? Какой прошаренный.
— Да хоть бы так.
— Для этого вам сначала придётся выйти за меня замуж.
— Вы мне угрожаете?
— Господь с вами… Вано, усыпляем пациентку.
Звучит как-то не очень.
— Принято. — Доносится до меня ещё один мужской голос.
— А я проснусь? — Чёрт, я же мастер статистики. Вот зачем я это спрашиваю.
Просто страшно.
— Куда ж вы денетесь…
— Имейте в виду, если нет…
— Да понял я, понял. — Раздражённо обрывает мои угрозы врач. — Вы ко мне в кошмарах приходить будете… с судебным иском.
Мрачно соплю.
— Я вас запомнила, доктор ЗЛО.
— Вот и чудненько. Я всегда умел произвести впечатление.
— Готово. Считаем от десяти до одного. — Говорит анестезиолог.
Я начинаю обратный отсчёт. Последние цифры получаются вяло и негромко.
— Прекра-асно. Ну поехали. — Слышу я словно сквозь вату уже въевшийся в подкорку наглый баритон. А потом чуть громче. — Окей гугл! Как сделать лапароскопическую аппендэктомию?!
Господи, спаси и сохрани! Куда я попала?
В шоке уплываю в царство Морфея под аккомпанемент дьявольского смеха анестезиолога.
_______________
Йес — Yes (англ.) — Да
Глава 3
Прихожу в себя после наркоза в реанимации. Ко мне сразу же подбегает медсестра.
— Вы очнулись! Чудесно. Сейчас позову Льва Олеговича.
Почему его? Он всё ещё здесь?
В данный момент я бесполезное бездвижное тело. И всё, что остаётся — это смириться с решениями людей в белых халатах. Даже если видеть ЗЛО не очень хочется. Но куда деваться?
— А можно мне телефон? — С трудом шевелю пересушенными губами.
Пить хочется адски.
— Боюсь, что в реанимации нельзя. Вот как только вас переведут в палату…
— А когда меня переведут?
— Дождитесь врача. Он всё скажет.
Через некоторое время приходит Зорин.
— Как вы себя чувствуете?
— Как после операции.
Рот Зорина искривляется в усмешке. Он внимательно смотрит на приборы, к которым я подключена.
Вслед за Зориным заходит незнакомая женщина. Миловидная. Своим видом сразу же располагает к себе.
— Лев Олегович? Вас тоже вызвали? Какие-то проблемы?
— Нет, Марина Петровна. Я по личной инициативе.
Отходит в сторону, чтобы не мешать женщине-врачу провести осмотр.
— Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Меня зовут Нарышкина Марина Петровна. Я ваш лечащий врач.
Мысленно ликую.
Да! Есть боженька на свете! А ЗЛО тогда зачем пришло?
— Давайте-ка посмотрим, что тут у нас. Ага. Показатели в норме. Как вы себя чувствуете? Нормально? Чудненько. Операцию Лев Олегович провёл на «отлично». Вам повезло попасть в такие золотые руки. Думаю, можно переводить в послеоперационную палату. Сейчас скажу медсестре.
Марина Петровна выходит из палаты реанимации, оставляя меня с чудо-хирургом.
А он смотрит на меня зачарованно, как будто я экспонат в лаборатории.
— Очень хочется пить. — Тихо выдавливаю из себя, смотря в наглые разглядывающие меня глаза.
ЗЛО отходит в сторону, выпадая из поля моего зрения, а потом вновь возвращается. Склоняется близко-близко и подносит к моим губам что-то влажное. Медленно проводит от уголка слева направо, а потом обратно. Зачарованно следя за своими движениями.
От прикосновения прохладного ватного диска и напряжённого взгляда врача внутри меня начинает звенеть невидимая струна, отдаваясь внизу живота тёплыми волнами.
Этого ещё не хватало!
— Мне нужно позвонить. — Хриплю я, развеивая наэлектризованную атмосферу, сгустившуюся вокруг нас.
— Здесь нельзя. — Отвечает мне ЗЛО, держа своё лицо в каких-то сантиметрах от моего. — Как только переведут в палату, вам сразу же отдадут ваши личные вещи.
Облизываю влажные губы. Взгляд мужчины следит за моим бессознательным рефлексом. Его кадык подпрыгивает.
Мысли путаются. Но образ дочери проясняет поплывшее сознание.
— Боже, у меня ребёнок один дома. Надо мужу позвонить. Они же даже не в курсе.
Мужчина от моих слов резко выпрямляется. И уже более строгим и деловым голосом спрашивает:
— Маленький?
— Кто?
— Ребёнок дома маленький?
— 15 лет.
— Ну уже вполне самостоятельный. — Смотрит на меня внимательно врач.
— Это только так кажется. Она даже готовить не умеет.
— А
