А бонзы внушают крестьянам, что до тех пор, пока в пагоде под их святыми руками гудит барабан, демоны в деревню не сунутся. Я тоже раньше в это верил. Жалко, что ты не попадешь в Сиенгкуанг, в мои родные места… Раз я охотился на питона, а он возьми да и скройся в пещеру. Вижу — в скале узкая трещина, я заглянул — там внизу шум, вроде бы река течет. Я факел туда всунул, и верно — озеро. Вода чистая-чистая, дно видно, а там скелеты, вокруг них разбросаны ожерелья, браслеты, перстни. Все так и сверкает при свете факела. Но что-то меня удержало — я не стал спускаться, а бросил факел вниз. Тут все озеро вспыхнуло, над ним начали вставать огненные столбы, они летели ко мне. Я закричал и бросился бежать.
Роберт слушал с интересом, жалея, что нельзя проверить, правду ли говорит Коп Фен. А ведь это могло стать великим открытием, о котором кричали бы все газеты.
— Тут я и вспомнил, что старики рассказывали, будто бы есть такая пещера, где хоронят королей. Место это стерегут злые духи, так что живым туда хода нет… Там на дне кости смельчаков. А еще туда бросали разные драгоценности, чтобы у того, кто найдет вход в эту пещеру, глаза бы разгорелись, чтобы алчность его погубила и замолчал бы он навеки. Так что никто, кроме жрецов, не знал дороги к гробнице королей.
— А монахи знают туда дорогу?
— Нет. Это было давно, много-много поколений назад; те жрецы уже умерли. Они жили прежде в этих горах, а потом ушли на юг и там основали царство Люнг. Это они показали нам, как приручать слонов.
— И ты никому в деревне не сказал?
— Нет. Молодой был, боялся, что меня убьют. Ведь я остался жив, хотя и нарушил запрет, заглянул в гробницу. Вот только недавно, здесь, в партизанской армии, я рассказал об этом случае офицеру. Он объяснил мне, что никакие это не духи, просто газ ядовитый идет из земли, он-то и горит от огня. И что в давние времена жрецы хорошо знали, как спасти от воров гробницы своих королей.
— У них, видно, был второй вход. А возможно, в период муссонов ветер выдувал оттуда более тяжелый газ. Слышал ли ты, что бывают случаи, когда из горы встает неизвестно откуда взявшийся огонь?
— Да. Об этом мне говорил и офицер.
— А смог бы ты снова найти вход?
— Не знаю, — смущенно ответил солдат, — ведь это было давно, с тех пор я туда не ходил… Тогда я был темным крестьянином, духов боялся. Но если поискать, то, пожалуй, можно найти.
— А меня ты отвел бы туда?
— Да, но из пещеры ничего нельзя брать. Там и вправду были гробы с телами королей. Умерших тревожить нельзя, они могут отомстить.
Рассказ Коп Фена вызывал у Роберта неудержимое желание задержаться здесь еще, — ведь никто ни о чем не узнает, пока он сам не заявит о своем открытии. Удача сама идет ему в руки, — так стоит ли отказываться? А может, это одна из легенд, ведь они же совсем как дети, хотя у них теперь в руках современное оружие. В конце концов, что бы Коп Фен ни говорил, как бы ни гордился тем, что он солдат революции, он все еще верит в этих духов, опасается их мести.
— Ты думаешь, там кто-то ходит?
— Да, невидимые люди, — ответил серьезно Коп Фен. — Они сорок дней едят одни бананы, и, когда луна идет на убыль, они тают вместе с ней, уменьшаются, пока не превратятся в тени. В безлунные ночи они летают и как раз в это время объедают наши бананы. Бывает, что целые гроздья сорваны — я сам видел большие кучи кожуры под деревом. И никаких следов. Они, должно быть, прилетали вместе с ветром.
— Так ведь это же большие летучие мыши! — воскликнул Роберт.
— Нет, после летучих мышей остается помет, летучую мышь я узнал бы сразу, — оправдывался солдат. — Невидимки эти сторожат могилы. В дом они входят неслышно, лестница скрипит, а никого не видно. Даже дыхание их порой можно услышать, как будто они сидят рядом. Они приходят только безлунными ночами, чтобы их не выдала собственная тень… Они могут задушить, пырнуть, убить твоим же ножом или подсыпать тебе яду — нет, от них не убережешься.
— Почему же ты рассказал мне о тех могилах?
— Да потому что ты мне нравишься, а вдобавок, ты уже улетаешь, мы никогда с тобой туда не пойдем, а говорить-то ведь о чем-то надо, уж больно скучно брести по пустому рисовому полю.
Можно ли ему верить? Воображение у этих простых людей по-своему объясняет непонятные для них явления. Им кажется, что существует какой-то высший мир, который необходимо понять, и необыкновенно логично воссоздают его себе. Парень наверняка не врет. Он верит в то, о чем говорит, только все это выдумки.
— Я поехал бы туда с тобой, — неожиданно для себя решил Маляк. — Сиенгкуанг в наших руках. Командир батальона даст мне джип и бензин. Давай попробуем.
Коп Фен остановился. Солнце пекло, кузнечики стрекотали, как будто предостерегая от чего-то. Басовитый голос барабана умолк.
— Когда? — Да хоть сегодня. Разве тебе не хочется поехать в свою деревню, ты ведь там давно не был. Зайдешь к знакомым, расскажешь, как воюешь с врагами, — соблазнял его Роберт. — А потом отправимся с тобой якобы на прогулку и заглянем в ту пещеру. У меня отличный фонарик.
— Так ведь тебе завтра улетать.
— Самолет заберет раненых. А я улечу со следующим.
— Разве ты не торопишься?
— Сейчас уже нет. То, что ты мне рассказал, очень важно. Я хотел бы это увидеть собственными глазами.
— Трогать ничего не будешь?
— Нет, только сфотографирую. Чик — и дело с концом.
— А место никому не выдашь?
— Нет, я напишу: где-то в Лаосе, в Королевстве Миллиона Слонов…
— Ну вот, напишешь — и все узнают, — с шумом сглотнул слюну обеспокоенный и как будто даже немного испуганный Коп Фен.
— Это будет напечатано в другой стране, на чужом языке, очень далеко отсюда, здесь никто ничего не узнает.
— Луна-то ведь одна, что у вас, что у нас. Она повелевает ими — возьмет да и перенесет их туда, к вам.
— Ты уверен, что они сейчас не крадутся за нами? А вдруг они подслушивают?
Коп Фен начал беспокойно озираться.
— Сейчас полдень, были бы видны их тени.
— А это что? — показал Маляк на темное пятно, съежившееся у его ног.
— Нечего меня стращать, — засмеялся солдат. — Сейчас зима, бананов нет,
