его характеристики. Я понял тогда лишь одно: кавалерийский — значит, укороченный, для стрельбы с одной руки.
— Ну как, читал «Последний поклон»?
— Да, — машинально соврал я.
Возникла пауза.
— Расскажи, что прочитал, — спокойно поинтересовался он.
Тут я и попал впросак. До сих пор помню тот момент, потому как в памяти нашей остаются они, моменты эти, из-за пережитых нами эмоций.
— Ладно, через неделю расскажешь, что прочитал, — после некоторого молчания сгладил ситуацию деда Яша.
Так я и одолел «Последний поклон». Сказать честно — не для десятилетнего чтиво. Сначала приходилось делать это через силу, часто, читая книгу, на что-нибудь отвлекался. А когда отвлекаешься, не запоминаешь, о чем она. Соответственно, и пересказать не можешь. Сколько раз приходилось возвращаться к начатому. Но затем привык, и какие-то фрагменты и описания даже захватывали. Читая по 3–4 страницы в день, по 20–30 за неделю, в конце концов дошел до конца. Ну, и каждые выходные пересказывал прочитанное соседу. Это теперь я понимаю, что хотел донести до меня деда Яша, а Виктор Астафьев — один из любимых моих писателей, а тогда? — Тогда я был безмерно счастлив подаренному мне карабину, точной копией настоящему. Меня с ним милиционеры не раз останавливали, подолгу крутя и разглядывая его, поражаясь наглядности, удивляясь, что он даже не пугач. Но, правда, возвращали, не обнаружив ничего запрещенного. Это сейчас я объяснил бы им, что изготовил его человек, который четыре года бок о бок провел вместе с оружием. А тогда я просто молчал…
Деды Яши не стало, когда я учился в летном училище. Случилось это уже не при мне. Закончив баньку, он обшил, обновил дом, и ушел тихо — так же, как и жил.
Такие вот они, настоящие герои, кто смог выстоять и победить в той войне.
Интересно, что бы сказал он про наклейки на авто — «Забыли? Можем повторить»? — Да ничего, наверное; промолчал бы, как всегда, покачав головой.
Светлая вам память, победители! Такого повторить не удастся уже никому и никогда!..
