Книга Больше чем шеф - Лиза Лэйн

вещи и приводя себя в порядок, я пытаюсь унять панику и включить холодной разум. Посетителя, к сожалению, не вернешь и ситуацию обратно не отыграешь. Сейчас все силы надо бросить на разбирательство и спасение репутации заведения. Благодаря нашей электронной системе все заказы фиксируются. Поэтому понять на каком этапе произошла утеря важной информации по поводу аллергена, если она там была, выяснить не составит труда.

Пока я размышляю, успевает приехать Олег.

— Агата Александровна, — водитель кивает и открывает передо мной заднюю дверь Майбаха.

— Спасибо, Олег, — бормочу я и сажусь в машину.

— Марк Давидович просил отвезти вас сразу в ресторан.

— Да, я в курсе. Заезжать никуда не надо.

Остаток пути мы проводим в тишине. Олег предлагает включить музыку, но я отказываюсь, из желания обдумать всю ситуацию. Только пока у меня нет всех фактов, это оказывается довольно проблематично.

Через полтора часа мы подъезжаем к «Есенину». Ничего перед рестораном не указывает на случившуюся здесь минувшим вечером трагедию. Питер медленно просыпается от ночных гуляний и самые ранние туристы отправляются на утренние экскурсии.

Олег открывает передо мной дверь машины, и я выбираюсь на улицу. Оглянувшись по сторонам, стремительно захожу внутрь ресторана. Мне кажется неуместной моя одежда, но тратить время, на то, чтобы переодеться, было совершенно неразумным.

Внутри оглушающе тихо и до меня не сразу доходит почему. Вместо привычной утренней суеты завтраков в ресторане царит атмосфера уныния. Часть столов не сервированы и стоят абсолютно пустые, на части, наоборот сохранились следы чьих-то трапез. Посетителей нет, хостес не встречает меня у входа.

С тревогой окинув взглядом зал, я направляюсь в кабинет Марка. Ресторан словно вымер. Никто из сотрудников не попадается мне на глаза, пока я иду. Только в коридоре служебного помещения я натыкаюсь на Лизу и морщусь под ее пронизывающим взглядом. Кажется, последний раз я видела ее на дне рождения Андрея, рядом с Артемом…

Додумать эту мысль до конца я не успеваю, потому что дверь в кабинет Марка резко распахивается и оттуда, практически, вылетает взбешенный Илья. Совершенно ничего не замечая вокруг, он едва не сбивает меня с ног.

— О, привет, — усилием воли управляющий берет себя в руки. — Здесь творится полнейший пиздец.

Он взмахивает руками, но больше никак не комментирует происходящее и, громко хлопнув дверью, скрывается в недрах своего кабинета. Я удивленно смотрю вслед Илье и стучусь в дверь кабинета Михельсона. Через мгновение раздается низкий голос Марка.

— Входите.

Я толкаю дверь и захожу внутрь. Марк сидит в кабинете один, обхватив голову обеими руками. Перед ним на столе стоит графин с виски и наполовину пустой стакан.

— Что с Ильей?

Марк поднимает на меня взгляд и в его глазах на секунду мелькает радость.

— Он не готов слышать неудобные для него вещи, не более того.

Марк морщится, делает глоток из стакана и откидывается в кресле. На мгновение мне кажется, что за окном снова апрель, я пришла на собеседование и вижу Михельсона в первый раз спустя четырнадцать лет. Я смотрю в его зеленые глаза с легкой паутинкой морщин вокруг них и думаю, о том как бы сложилась моя жизнь, если бы тогда я струсила.

— Так что произошло? — я сажусь на стул напротив него.

Марк тяжело вздыхает и делает очередной глоток из бокала.

— Сын одного богатого и известного депутата решил поужинать со своей невестой у нас в ресторане. Все было хорошо, пока молодые люди не решили заказать крокембуш. Со слов невесты погибшего парня, он несколько раз сообщил про свою аллергию официанту, на что его уверили, что подадут парню десерт без орехов.

— По всей видимости это оказалось не так.

— К сожалению, да. Проблема в том, что совершенно не ясно как орехи оказались у него в пирожном. На кухне клянутся, что отдавали заказ в соответствии с чеком, где четко было указано, что у посетителя аллергия. При этом официанты твердят, что отдали парню пирожное, которое ему и предназначалось. В пирожном его невесты тоже есть орехи, — Марк разводит руками. — Не было бы, можно было подумать что официанты перепутали два десерта, а так…

Марк замолкает и проводит рукой по подбородку. Он выглядит устало, и я понимаю, что этой ночью ему совсем не удалось сомкнуть глаз.

— Кто был на кондитерке?

— Анжелика.

Я слышу имя повара и чувствую укол вины. Мы так и не успели с Андреем ничего предпринять по поводу нее. Сначала су-шеф вызвался сам понаблюдать, а когда пришло время обсуждать увиденное им, случилась авария и все это отошло на второй план. А теперь это стоило жизни человека. В кабинете повисает напряженная тишина.

— У нас большие проблемы, — нарушает ее Марк.

Я вздыхаю и задаю вопрос, тревожащий меня всю дорогу до ресторана:

— Чем нам это грозит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2. Марк

Я встаю из-за стола и поворачиваюсь к окну. Я сильно устал за прошедшую ночь. Суета, шум, постоянные допросы. Нервы на пределе. В этой ситуации больше всего пугает неизвестность и беспомощность перед ней. Я рад, что Агата со мной. Без ее поддержки было бы в разы сложнее. Но на работе мы вынуждены держать дистанцию, чтобы избежать пересудов. А так хочется подойти и обнять ее. Просто прижаться к ней всем телом и вдохнуть запах жасмина и сандала от ее волос.

— Как минимум штраф, — я скрещиваю руки за спиной. — Как максимум — все, что угодно. Репутация ресторана испорчена, еще СМИ сейчас точно подольют масла в огонь. Естественно, будет расследование, естественно, разбирательство по чьей вине аллерген попал в десерт. Но это все может сильно затянуться, а нам нужно как-то открыться и работать дальше. Еще непонятно, что с этим депутатом… Как он на все отреагирует.

— Ты его знаешь? — спрашивает Агата.

— К сожалению, нет. Но он очень влиятельный. Семенов Виталий Степанович. Может быть, слышала о таком? — я оборачиваюсь на Агату. Та пожимает плечами. Видимо, политическая жизнь родного города ее особо не интересует. Это не страшно. — Он баллотировался в мэры два года назад, и даже, вроде бы, прошел во второй тур, но его слил федеральный кандидат.

— Правящая партия решает, — говорит Агата. Возможно, она и не так далека от политики, как мне показалось сначала.

— Именно, — киваю я. — Как бы то