А после опять-таки лично, но уже в приятном одиночестве, руководствуясь инструкцией, установила, наполнив сразу обретшую форму куклу водой. Манекен смотрел мрачно. Тори засмеялась и со смаком отвесила ему сначала фофан, после пендель, затем вывинтила нос «сливкой», ущипнула за сосок, двинула в пузо и наконец, забавляясь, полуобняла, закидывая ногу на резиновое бедро и попутно запечатлевая на неласковых резиновых же рубах игривый поцелуй…
— Тренируетесь, госпожа Бьёрк?
Твою-то маму!..
Тори, пойманная в столь однозначно проигрышный момент, шарахнулась, разинула рот, судорожно пытаясь выдавить из себя хоть слово, и… И всё! Вот, блин, всё! Директор усмехнулся, переводя ироничный взгляд с Тори на манекен, потом потер свою выбритую под ноль голову и снова посмотрел оценивающе — на этот раз сначала на резиновую куклу, а потом на свою замершую перепуганным сурикатом учительницу физкультуры:
— Ну тренируйтесь, тренируйтесь. Не буду мешать.
И ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Тварррррь!!! Долбаная высокомерная сссскотина! Ррррыбья моррррда! Уфффф! Тори зажмурилась, стиснула зубы и, кажется, даже половинки задницы сжала, чтобы разрушительный ураган гнева, поднявшийся в ней, не нашел ни одного способа вырваться в мир, неся жертвы и разрушения. Ну вот как? Ведь ничего такого не спросил, а так унизил, что слов нет. Ведь не о тренировках по муай-тай речь-то вел, с-скотина злоязыкая, не на них намекал, щуря свои гадские глаза! Поцелуй! Вот, чему свидетелем он стал по всем известному закону подлости! Тори как последняя идиотка стояла и целовала куклу, похожую на директора! Почему? Да потому, что до этого самого директора ей — как до звезды ползком на пузе! Грррхххх!
Нет, так-то держать удар Тори Бьёрк умела. Да и как иначе? Иначе она не стала бы тем, кем была совсем недавно — женщиной, которая кометой ворвалась в мужской бойцовский мир и кулаками, локтями и ногами расчистила там себе место. Да, в категории боев, проводившихся с такими же, как она сама, девушками, но ведь и там надо было очень постараться, чтобы подняться до первых мест! Так что билась она, побеждая не столько силой и умением, сколько характером: терпела, стискивая зубы, упиралась, думая, что ничего сложнее нет… И вдруг оказалось, что удар, нанесенный кулаком, выдержать куда проще, чем тот, что периодически прилетал Тори теперь, попадая не по несколько раз сломанному, а после тщательно выправленному носу, не в бровь, и даже не в живот, а куда-то глубже, в самую душу…
Тори вздохнула и, наливаясь гневом уже даже не на долбаного Петера Линдстрёма, а на саму себя, развернулась к манекену. Тот, кажется, смотрел уже не мрачно, а испуганно, но Тори это не остановило — била она его долго и с особым садизмом. А потом обняла и заплакала, твердо зная, что этот, резиновый, точно никому о ее слабости не расскажет.
Ревела она долго и со смаком, размазывая сопли по лицу, потом все-таки успокоилась, но даже после контрастного душа внутри осталось звенящее напряжение. И Тори знала только один способ избавления от него: секс. Постоянных отношений у нее сейчас ни с кем не было, но этот жизненный период удачно совпал со статусом «в поиске» у ее старинного приятеля. В свое время именно Дуглас Крейг провел с Тори ее первую течку. После парой они так и не стали — оба искали для совместной жизни нечто совсем иное, — но иногда помогали друг другу снять напряжение, если на Дуга наваливался гон, или Тори оказывалась на пороге течки без шанса провести ее с тем, кого любила…
Телефон Дуга был давно и прочно запомнен на второй клавише быстрого набора — сразу после номера мамы. Правда в последнее время «друг по сексу», как иногда характеризовал сам себя этот молодой волк-оборотень, как-то отдалился, и Тори с ним по этому поводу даже почти поссорилась. Но должен же Дуглас войти в ее отчаянное положение! Ссоры — ссорами, а полный трындец — трындецом. Тори тыкнула в нужную клавишу и тут же поднесла телефон к уху, но услышала лишь робота, который сообщил, что в настоящее время абонент с кем-то разговаривает, и предложил оставить голосовое сообщение. Говорить с разного рода автоответчиками Тори не умела совсем, а потому нажала на отбой и быстро набила смс: «Умираю хочу секса! Твой член сегодня свободен?».
Сразу ответ не пришел. Повздыхав горестно, Тори кинула телефон на лавку и включила фэн. Волосы у нее были на редкость непослушными. Настолько, что если их не удавалось высушить и заплести в тугую косу сразу, то после они приобретали форму и свойства вороньего гнезда, и победить их торчащее во все стороны буйство могла только новая порция воды с шампунем и ополаскивателем. Мама всегда говорила, что волосы — просто-таки символ, наглядная характеристика ее дочери. Непослушные, не по-женски жесткие, они были вечной проблемой. Как и сама Тори в целом. Именно такой — проблемной — она оставалась в отношениях с близкими, которые все, скопом, были против выбранной ей стези профессионального бойца. Так было и в любовных отношениях — Тори не сумела найти мужчину, который смог бы спокойно принять тот факт, что внешне совсем не крупная, просто жилистая, излишне широкоплечая и резковатая в движениях, а на лицо так даже симпатичная девица может вырубить его
