идеально подходит для того, чтобы двигать бёдрами ему навстречу, чтобы подразнить его, когда я провожу руками по его груди. Я раздвигаю ноги настолько, чтобы можно было соскользнуть вниз по его бедру, заглядывая в те бездонные отверстия маски, где скрываются его глаза, и гадая, какого цвета они за маской. Приподнимаясь, достаточно медленно, чтобы он почувствовал, что под платьем ничего нет, я шепчу ему на ухо
— Ты танцевал с кем-нибудь еще сегодня вечером, Призрак?
Низкий стон отдается в его груди, прежде чем он отвечает
— Ни с кем.
Его ответ не должен был подействовать на меня так, как подействовал. Почему меня вообще волнует, танцевал ли он с кем-то еще? Он всего лишь один человек в бесконечном море людей.
— Хорошо. Я тебе поверю, — говорю я и с дерзостью, взявшейся из ниоткуда, протягиваю руку, чтобы попытаться снять с него маску. Не знаю, что на меня нашло, но я хочу увидеть, что под ней.
Он отстраняется, и его тело перестает двигаться вместе с моим. Я тут же жалею о своем безрассудном поступке, ненавидя мысль о том, что зашла слишком далеко. У меня внутри все сжимается от этой мысли. Видит Бог, я не раз оказывалась на его месте, и я никогда не хотела бы так навязываться кому-то. Мои губы раздвигаются, готовые извергнуть искренние извинения, но я останавливаюсь.
Призрак обхватывает меня руками за талию, притягивает к своему твердому телу, и мы снова двигаемся в такт музыки, словно являемся одним целым.
— Ты маленькое порочное создание, не так ли? — спрашивает он, холодок от его маски прижимается к чувствительной области под моим ухом.
— Мне так говорили, — облегченно вздыхаю я, прижимаясь к нему тазом, чтобы проверить, так же ли он возбужден, как и я.
О да… Он определенно возбужден.
Его пальцы впились в мои бедра. — Блядь, не думаю, что смогу устоять перед тобой.
Поднеся одну руку к его груди, я притягиваю его к себе за переднюю часть толстовки. — Кто сказал, что тебе нужно сопротивляться мне? Я не вижу здесь никого, кто бы указывал нам, что делать.
— Если бы ты знала, какие мысли роятся в моей голове, то, возможно, не стала бы так быстро меня искушать.
Я приподнимаю бровь, и дерзкая ухмылка подрагивает на моих губах.
— Попробуй.
Его руки спускаются вниз по моим ногам, пока он не начинает играть с подолом моего короткого платья. — Я хочу почувствовать, какая мокрая у тебя киска. Ты позволишь мне прикоснуться к тебе?
Мой ответ был известен еще до того, как он закончил вопрос, но я оценила его дополнительные усилия, которые он прилагал, чтобы заставить меня поколебаться, двигая рукой между нами.
Я бывала на многих вечеринках и встречалась со многими мужчинами, но никогда не делала этого так открыто. Но сейчас что-то в том, что мое лицо неузнаваемо, а все остальные вокруг тоже в масках, делает меня смелой.
— Да, пожалуйста, — говорю я и, когда он встречает мой взгляд, добавляю голосом, который, надеюсь, звучит не так отчаянно, как мне кажется
— Прямо здесь.
— Черт, — вздыхает он, просовывая руку под мое платье. Его пальцы скользят по моей щели, собирая доказательства того, как сильно он меня возбуждает. Он ласкает меня нежными движениями, словно запоминая ощущения. Это пытка. Я отчаянно хочу, чтобы он погладил мой клитор и снял нарастающую боль.
— Ты дразнишь меня, — пробормотала я. — Разве ты не чувствуешь, как я пульсирую для тебя?
— Я чувствую тебя всеми своими пальцами. Твоя киска такая влажная для меня, порочное создание. — Он скользит пальцами по моему клитору, очерчивая круги. От этого простого прикосновения я хватаюсь за его толстовку, чтобы удержаться на ногах.
Как это возможно, что мое тело уже на грани взрыва?
— Черт, я… я боюсь, что я собираюсь…
— Что? Кончить? Разве ты не этого хотела? — дразнит он, проталкивая в меня палец и вновь нажимая на мой клитор.
— Да, но я имею в виду… я боюсь, что упаду, — отвечаю я, сжимаясь вокруг его пальцев, тем самым только усложняя себе задачу. Его рука крепко обхватывает мою талию, а пальцы продолжают входить и выходить из меня
— Не волнуйся об этом. Я держу тебя. Твоя единственная задача — душить мои пальцы своей прелестной киской.
Я зарылась головой в его шею и заскулила. Как, черт возьми, этот мужчина знает, что именно я хочу услышать?
— Я так близко, — простонала я, желая, чтобы мои губы касались его кожи, а не только ткани толстовки. — Я хочу знать, какое имя выкрикивать, когда ты заставишь меня кончить на глазах у всех этих людей.
— Хочешь узнать? — он добавляет еще один палец, растягивая меня почти до боли. Но мне это определенно нравится. — Не думаю, что ты хочешь, чтобы между нами было что-то большее. Кроме того, разве причина того, что ты течешь мне на руку, не в том, что я — незнакомец, трахающий тебя пальцами на переполненном танцполе? Любой может застукать тебя с моими пальцами внутри.
— Да, ты прав, — задыхаюсь я, извиваясь на его руке, практически оседлав ее, как будто у меня никогда в жизни не будет другого шанса почувствовать в себе мужские пальцы. — Трахни меня, как будто мы здесь одни.
— Если бы мы были одни, я бы не только ласкал тебя. Я бы стоял на коленях, зарывшись лицом между твоих ног. Я жажду полакомиться тобой.
Блядь, как бы я хотела увидеть его, посмотреть, как его губы произносят эти грязные слова. С другой стороны, есть что-то сексуальное в том, чтобы не знать, как он выглядит.
— Боже, пожалуйста, я так близко, — хнычу я, и он замирает, прежде чем притянуть меня еще ближе к себе.
— Бога здесь нет, детка. Здесь есть только я, и я, черт возьми, не святой, — рычит он, проталкивая пальцы глубже и загибая их, пока не попадает в то самое место внутри меня, которого почти никто раньше не касался.
Он закрывает мне рот ладонью и издаёт низкий горловой смешок.
— Хочешь, чтобы все видели, как твоя жадная маленькая пизда плачет по моим пальцам?
Я качаю головой, и он кивает, прежде чем отпустить меня, показывая, чтобы я вела себя тихо. Он снова начинает обводить мой клитор большим пальцем, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока маленькие мурашки у меня внизу живота не поднимаются снова, и я не оказываюсь на грани.
Чем больше он играет со мной, тем сильнее я возбуждаюсь. Мой оргазм так близок, что все тело содрогается
