люблю сельской жизни. Родился я в Лондоне и хотя много путешествовал, а иногда по приглашению знакомых бывал в деревне, но всегда считал, что не смогу жить вдали от города…
— Какой прелестный отрывок из биографии, — заметила Каролина и вздохнула. — Может показаться, что ты умер и я читаю некролог в газете. Представляю себе траурную колонну за твоим гробом: все полицейские и все преступники Лондона маршируют в ногу… ты, кажется, любишь похоронный марш Шопена?
— Ну конечно! Но я думаю, что в траурной колонне оказалась бы и некая знакомая мне дама, если бы, конечно, в этот момент не сидела бы в каком-нибудь забытом Богом уголке Земли и не ковырялась бы в носу у мумии Аменхотепа Среднего. Ты бы хоть поплакала?
Вопрос был задан так легко, что Каролина уже собралась было объяснить, как ее развеселила бы весть о его кончине, но она промолчала и потупилась. Потом тихо сказала:
— Ты же знаешь, Джо…
— Гм… — Алекс кашлянул. — Да. О смерти нельзя говорить после сытного ужина, потому что человек становится сентиментальным. Возвращаясь к тебе: я вижу, ты не можешь угадать, о чем я думал.
— Нет… — Каролина покачала головой.
— Так вот: я решил переселиться в деревню.
— В деревню?! — У нее округлились глаза. — Как это, в деревню? Не хочешь же ты сказать, что…
— Нет, не совсем то… Я не хочу сказать, что уезжаю на край света. Но я купил вчера домик, к которому с севера примыкает мрачный, запущенный сад, а с юга перед ним подстриженный газон, похожий на теннисный корт. Вокруг растут розы, жасмин, магнолия и… какие-то цветы… Не помню названия.
— И ты пытаешься убедить меня, что будешь жить вдали от Лондона?
— Да нет. Дом расположен в Лондоне, вернее, в Ричмонд-парке.
— Ну, это не так страшно, — вздохнула с облегчением Каролина, но вдруг взглянула на Алекса с любопытством. — Слушай, это не там разыгралась трагедия?
Джо кивнул:
— Там, по соседству со мной. Рядом стоит дом, где произошла, если так можно выразиться, «трагедия Мертвой головы». И именно туда я хочу пригласить вас всех, чтобы после обеда, видя все время тот сад и огни в том доме, прочесть вам мой отчет о расследовании.
— Ну хорошо, но ведь ты же купил этот дом не только для того, чтобы рассказать о расследовании?
— Нет, конечно. Видишь ли, Каролина, я хочу там остаться, чтобы… чтобы попробовать написать серьезную книгу…
— Ну да, конечно… — В голосе Каролины было сомнение. Она верила, что Алекс мог бы стать крупным писателем, но не представляла себе, чтобы он нашел в себе когда-нибудь силы написать книгу, подписавшись своим настоящим именем. Потому что Джо Алекс был, конечно, псевдоним, под которым его знали читатели, полицейские и преступники. И она сказала: — Ну да, домик в пригороде, конечно, больше подходит для литературной работы, чем городская квартира, но я не уверена, что ты не написал ничего серьезного только оттого, что у тебя не было домика с садом.
— Конечно, нет! Я не написал до сих пор ничего серьезного, потому что, ну… мне трудно это объяснить… мне казалось, что не пришло еще время…
— А теперь ты чувствуешь, что время пришло?
— Да.
— Ну что ж, я всем сердцем с тобой. Но ведь книга, которую ты хочешь нам прочесть, не последний детектив?
— Нет, конечно. Я не в силах уже бросить писать криминальные романы.
— Ну хорошо, я, конечно, приеду. Но ты забыл сказать мне адрес. Да и существует ли этот дом в действительности?
— Существует, не беспокойся! Хиггинс уже там и действует. В субботу после полудня я сам привезу тебя туда и перенесу через порог. Будешь хозяйкой уик-энда.
— Если там будет Хиггинс, не нужно никакой второй хозяйки, — рассмеялась Каролина.
И она была права. В субботу вечером, когда она появилась в милом домике на одной из тихих, зеленых улиц Ричмонд-парка, здесь все было готово к приему гостей.
Обед был великолепным. После него все перешли на веранду, и Алекс сел за столик, рядом с настольной лампой.
Паркер дотронулся до пухлой папки и сказал:
— Здесь находится отчет обо всем, что произошло вон в том доме… — Он показал на два освещенных окна, находящихся на первом этаже невидимой в темноте виллы, стоящей по другую сторону улицы. — Месяц тому назад мы стояли там, в столовой, и не понимали абсолютно ничего. А в соседней комнате… Однако не будем опережать события…
— Вот именно, — сказала миссис Паркер и повернулась к Алексу. — Начинай, Джо. Я умираю от любопытства, а мой правоверный полицейский за весь месяц не сказал ни слова.
— Хорошо. Начнем. — Алекс развязал папку. — Конечно, мы с Беном были на месте уже после убийства. Но я позволил себе на основе реконструкции всего дела поделить течение событий на две части: в одной действие происходит до убийства, во второй принимаем участие мы. Но, однако, приступим.
Он открыл папку и подвинул к свету первый, густо исписанный на машинке лист бумаги.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
в которой мужчины думают, что женщины спят
В этот вечер Джо Алекс писал, как обычно, без особой охоты, но и без отвращения. Когда Джо садился за машинку, у него всегда был уже составлен подробный план романа и до мелочей разработана каждая глава. Поэтому он писал, не особенно задумываясь над тем, что именно пишет. Одна половина мозга в этот момент как бы складывала слова во фразы, ведя героев через диалоги и описания к неизбежному разоблачению преступника, в то время как вторая половина думала о чем-то совершенно ином. В этот момент она была полна образом Каролины Бекон, спящей или засыпающей над книжкой где-то на другом конце Лондона. На очередном листе, который он вытащил из машинки, стояла цифра сто девяносто восемь…
Он потер усталые глаза и, уже не взглянув в сторону машинки, пошел в ванную. Через десять минут он уже засыпал. Перед глазами его мелькали черные ряды букв, которые постепенно исчезли, уступив место насекомым: кузнечикам, слепням, оводам, бабочкам… Последняя картина, которая мелькнула в его сознании, был вид большой, темной, мохнатой бабочки, кружащейся в оранжевом полумраке. Возможно, поэтому его не особенно удивил телефонный звонок на рассвете.
Но прозвенит он только через несколько часов. Сейчас же, когда Алекс засыпал, не только перед его глазами появилась большая, мохнатая бабочка. В саду у дома в далеком предместье Ричмонд-парк было много бабочек и несколько человек, которые ими интересовались.
— Мертвая голова! — воскликнул
