от него подальше, он не прочь натравить на нас своих собак".
"Мне нравятся собаки", — сказала Мина.
"Но не эти, ты бы не смогла". Он по-братски повернулся к ней и навис, приняв чудовищную позу и зубастую улыбку. "Они размером с пони, уродливые, как щетинистые боровы, с челюстями, как медвежьи капканы".
Эммет и Альберт нервно посмотрели на далекий оконный свет, но Мина высунула язык и грубо зашипела в ответ. "Я не боюсь".
Коди хихикнул. "Лучше бы не боялась, не с тем, что мы увидим!" Он похлопал по карману своей рубашки, где хрустела сложенная бумага. "Чудеса и ужасы, друзья мои, какие мы и представить себе не могли!"
"Мой брат Абрам говорит, что Лейси Кавано — единственная шлюха, оставшаяся в Сильвер-Ривер", — сказал Альберт.
Они все посмотрели на него. Коди разразился громким смехом, но быстро подавил его. "Да ну? Что Абрам знает об этом?"
"Миз Лейси — это что?" спросила Мина.
"Он сказал " Ужжж-жасс"", — вымолвил Эммет, стараясь не покраснеть. "В смысле, пугающе".
"О."
"Нет, давай, расскажи нам!" Коди подтолкнул Альберта. "Твой брат не теряет времени с мисс Лейси? Допоздна засиживается в "Колоколе"?"
"Подожди, Абрам никогда бы…"
"Что не так с миз Лейси?" упорствовала Мина. "Она мне нравится. Она играет в карты, пьет виски и ездит верхом в седле…"
Коди снова хмыкнул и громко хлопнул себя по ляжке. "Еще бы!"
"Сссст," шипел Эммет. "Хочешь, чтобы собаки Старки услышали?"
"Точно, точно". Он снова приглушил звук. "Удивительно, что мы еще не слышали, как они лают. Пошли. Нам лучше поторопиться. Уже поздно. Мина, подними лампу. Да. Сюда."
Он снова пошел вперед. Они не прошли и двадцати шагов, как услышали рычащий залп грубого лая и замерли на месте. Эммет с готовностью представил себе медвежьи кабаны, размером с пони, продирающиеся сквозь подлесок. Ему доводилось видеть животных, до которых добирались дворняги Старки — во всяком случае, то, что от них осталось. Зайцы, амбарные коты, даже койоты, превращенные в окровавленные лохмотья меха и шкуры, кишок и хряща. Однажды с ранчо Коттонвудов забрел призовой теленок и нарвался на стаю. И его зарезали на семи путях к воскресенью. Это принесло его отцу неплохой повод для разборок, хотя, конечно, не украсило Прайсов в глазах старика Старки.
Однако заливистые дьявольские гончие не бросились на них из тени деревьев, ощетинившись мордами с оскаленными зубами и клыками, готовые разорвать их нежную молодую плоть на трепещущие розовые комочки мяса. Вместо этого грубый лай закончился резким, болезненным, пронзительным воплем…..булькающим хныканьем… а затем тишиной.
"Похоже, кто-то рискует получить порку", — сказал Коди.
Мина нахмурилась. "Он ранил собаку?"
"Я бы нисколько не удивился", — пробормотал Альберт.
"Меня тоже", — сказал Эммет. "Может, это не такая уж хорошая идея. Может, нам стоит повернуть назад".
"О, не надо", — сказал Коди. "Мы почти добрались до Затерянного луга. Весь этот путь, и ты хочешь вернуться домой, пока мы не попались на глаза?" Он снова похлопал по карману. "Ты видел эти объявления, как и я, я знаю, что видел. Расклеены по всему городу. А разве этот модник не принес одну из них в офис твоего отца на прошлой неделе?"
"Он принес… "Эмметт сидел за столом клерка в картотеке, трудясь над своими суммами под безжалостным контролем отца — после неудовлетворительного отчета школьной учительницы миз Эбигейл, — когда пришел модный человек.
И, господи, разве он не был модным! Брюки из черного бархата, блестящие черные кожаные ботинки, белоснежная рубашка с высоким воротником, блестящий сатиновый жилет изумрудно-зеленого цвета, такая же щегольская зеленая кепка, задорно надвинутая на зачесанные назад черные волосы, часовая цепочка и запонки, сверкающие золотом! Его глаза были такими же зелеными, такими же сверкающими. Улыбка сияла на мальчишеских щеках с ямочками, когда модный человек подошел к мистеру Прайсу, протягивая руку, и начал свою речь.
Хотя фантазер говорил в быстром темпе, он успел произнести всего несколько фраз, прежде чем мистер Прайс заставил его замолчать, подняв стопудовую ладонь и бросив на него грозный взгляд.
"…и мой отец не захотел ничего подобного", — продолжал Эммет. "Он сказал, что Сильвер-Ривер, может, и на последнем издыхании, но все равно слишком хороший город для путешествующих отбросов. Не позволил ему вывесить в окне рекламный плакат. Сказал, чтобы он попытал счастья в Уинстон-Сити или в каком-нибудь другом месте, где нет приличной морали".
"Странствующий мусор?" повторил Коди. "Это цирк, вот и все! Шоу!"
"Шоу уродов", — добавил Альберт, вроде как под нос, но Коди все равно его услышал.
"Карнавал странностей и музей чудес. Вот здесь написано!" Он достал из кармана сложенную в несколько раз бумагу и развернул ее по складкам, наклонив к скромному свету фонаря.
На ней крупным и витиеватым шрифтом были напечатаны эти самые слова: КАРНАВАЛ СТРАННОСТЕЙ И МУЗЕЙ ЧУДЕС ДОКТОРА ОДДИКО!
По краям страницы шли колонки зернистых плакатных иллюстраций, а пространство между ними было заполнено словами:
ВСПОМНИТЕ бледный лик живого призрака!
ПОСМОТРИТЕ на Тома Шорта, самого маленького негра в мире!
СОВЕТУЙТЕСЬ со Всезнающей Матерью Сибиллой!
СТОЙТЕ ПЕРЕД МОГУЧИМ ЧЕЛОВЕКОМ-ГОРОЙ!
УВИДЕТЬ смертоносное искусство Смертоносного Лотоса!
УДИВИТЕСЬ сверхъестественной меткости Слепого Бандито!
УДИВИТЬСЯ магии птиц Принцессы Вороньего Пера!
Под ними было дополнительное приглашение посетить Галерею гротесков "Десять в одном" и объявление о бесплатном бонусном аттракционе: Экзотические экспонаты!
Внизу страницы, в намеренно оставленных пустых местах после напечатанных "Когда" и "Где", кто-то от руки вписал время и даты предстоящих пятницы и субботы, а также "Кемпинг Lost Meadow Campground, Silver River Valley".
Как бы часто он ни читал ее, Эммет не мог отрицать головокружительного волнения. Он смутно помнил, как, будучи еще совсем маленьким мальчиком, мама и папа водили его на представление проезжавшего цирка с наездниками и жонглерами-клоунами, а еще ярче помнил, как съел слишком много жареного теста и сахарных конфет и облевал всю рубашку отца, и как отец был в ярости, но ничего подобного в городе уже давно не происходило. Изредка заглядывал певец или сказочник, а труппа
