Замутнённым сознанием девушка видела возникшие вокруг себя силуэты, кружащие в призрачном хороводе, и даже пыталась их рассмотреть, но бесполезно. Лишь на душе стало почему-то легко и спокойно, словно рядом с ней были те, кто мог ей помочь, кто на протяжении всех этих лет оберегал её, окружая незримой родительской любовью. Мама? Папа? Не может быть! Скайре мерещились её родные. Хотя, кого ещё она могла увидеть в последние минуты своей жизни. Казалось, разум оставил её окончательно, подбрасывая всё новые и новые видения - вот к ней тянуться полупрозрачные руки, увлекая за собой, затем, спустя миг, в толще воды вспыхивает, мерцая и переливаясь, странное марево, в которое её направляет невидимая сила, ещё секунда, и лёгкие наполняет такой желанный кислород…
- Вот дурёха! Это чего ж ты удумала? - горячие пальцы сомкнулись на запястье, вытаскивая девушку из воды. - Да ещё и беременная! Совсем что ли умом тронулась? О себе не думаешь, хоть о ребёнке подумала бы!
Подхватив Скайру на руки, мужчина, огромный будто медведь, выбрался из воды, и бегом направился к костру, ярко пылающему рядом с шалашом, что соорудил себе на ночь на берегу реки, желая, как следует отдохнуть после дальней дороги, даже не подозревая, как после этого резко изменится его жизнь...
Глава 1
Ласковое солнце поднималось над горизонтом, озаряя черепичные крыши добротных домов небольшого поселения, расположенного неподалёку от торгового тракта. С давних времён эта долина славилась плодородными землями, дающими возможность жить людям в достатке. Вот только соседство с неприступными горами, защищавшими местных жителей не только от пронизывающих северных ветров, но и от разного рода нечестии, обитающей по ту сторону отвесных утёсов, отталкивало многих желающих поселиться в этих местах, хотя егерские патрули и выполняли исправно свои обязанности, вылавливая особо резвые экземпляры тёмных существ, которым всё же иногда удавалось преодолевать каменную преграду. Несмотря на это жизнь протекала здесь спокойно, если не считать редких исключений…
- Соединить мизинец, безымянный и большой палец, скрестив при этом указательный и средний, - бубнила я, то и дело бросая быстрые взгляды на истёртую страницу старой потрёпанной книги по начальной магии, одновременно пытаясь проделать написанное, при этом произнося слова заклинания…
- Лилька, зараза такая, - перекрикивая звонкое пение соседских петухов, разнёсся по округе зычный голос мачехи, - я знаю, что ты там. А ну слезай мигом, пока я сама не забралась на этот чердак и не стащила тебя оттуда за рыжие косы.
- Ага, как же, - фыркнула я еле слышно, вспомнив необъятные габариты её женской фигуры, - скорее день поменяется с ночью…
- Если ты там опять сидишь, бормочешь свои заклинания, пеняй на себя, - прокричала та, под надрывный скрип лестницы, ведущей на чердак, где я оттачивала своё мастерство владения магией, - если ты спалишь ещё и этот амбар, я тебе все руки переломаю, попомни мои слова.
- Ёлки-метёлки, - пискнула я от страха, пряча в маленький сундучок книгу и бросаясь к чердачной дверце, боясь, что и правда тётка Марфа рискнёт сюда забраться, лишь бы мне насолить, - иду я, иду, задремала просто.
- То-то же, - проворчала мачеха, убирая ногу с лестницы, - зря твой отец отдал этот треклятый сундук, так и знала, что не будет от него добра. Надо было молча сжечь его вместе с содержимым, и проблем бы теперь не было, но нет же, упёрся старый - не свернуть.
- Да как вы можете такое говорить? - вырвалось у меня против воли. - Это всё, что осталось от мамы.
- И что? - скривила румяное лицо Марфа. - Зато раньше ты была девка как девка, а сейчас шпана в юбке - то по развалинам древнего храма скачешь, аки горная коза, вместо того, чтобы в горнице прибраться, то по чердакам лазаешь будто мальчишка... вместо того, чтобы думать о замужестве. Годиков-то тебе сколько?
- Не так уж и много? - фыркнула я, скривив лицо, тем самым передразнивая мачеху, пока та не видела.
- Опять перечишь? - злобно прошипела тётка, словно медянка, пригревшаяся на камне. - Не образумишься, отдам тебя Селивану, он вон опять себе жену подыскивает: третью уже в могилу свёл. И не зыркай на меня так, сама виновата: вместо того, чтобы быть благодарной за то, что я тебя кормлю, обуваю и одеваю, показываешь мне тут свою спесь. Иди, работай, отец наверняка заждался, и больше не выводи меня из себя.
О том, что давно уже обеспечиваю себя сама, благоразумно решила промолчать. Ей и правда ничего не стоит отдать меня замуж, несмотря на то, что я приношу в семью довольно приличную сумму, добывая на пару с отцом цветочную росу из венчиков страстоцветов, ценящуюся у проезжих торговцев за целебные свойства, ну, и некоторые другие, если верить названию кроваво-красного цветка, растущего на вершинах деревьев, обвивая своими цепкими стеблями ветви и питаясь их древесным соком.
Спрыгнув с лестницы, и получив при этом весьма чувствительный подзатыльник от приёмной родительницы, вот уже как десять лет пекущейся о моём благополучии, я помчалась, сверкая пятками через двор, распугивая заспанных гусей, ночующих на свежем воздухе под навесом, за что удостоилась ещё одной порции наставлений от мачехи, несущихся мне вслед.
Светлая горница, которую я делила со сводной сестрицей, встретила меня раскатистым храпом, от которого колыхался полог возле её кровати. Вот кого никогда ничего не волнует, кроме мягкой перинки, да чистой простынки, ну и сытного обеда, само собой, отчего Фроська, в свои восемнадцать, по габаритам не уступала разлюбезной матушки, что не мешало ей наряжаться в дорогие одежды и любоваться собой любимой в большом зеркале, купленном специально для неё голубушки.
Стараясь не шуметь, чтоб ещё и от сестрицы не слушать нравоучений, я скинула ночную сорочку, облачаясь в штаны да рубаху, заменявшие мне в последнее время платья и сарафаны, чем была весьма недовольна Марфа, желающая как можно скорее сплавить меня из дома в объятия мужа. А уж каков он будет, этот самый муж, для неё значения не имело, лишь бы выкуп солидный заплатил, да жил подальше. Именно из-за второго пункта она до сих пор ещё всерьёз не рассматривала соседа Селивана как моего потенциального супруга, лишь припугивала иногда, поскольку тот жил неподалёку и наши дворы разделял лишь старый сад, посаженный кем-то в стародавние времена.
Забежав на кухню, я прихватила с собой пару пирогов, испечённых накануне, для себя и отца, бутыль с ключевой водой, и несколько пузырьков со снадобьями способными обеззаразить небольшие ранки - царапины, коих немало бывало при нашем ремесле, да от укуса медянки. Эта, на первый взгляд совершенно безобидная змейка, в определённое время суток, способна выделять яд. Не смертельный, да, но мучиться от боли последующие несколько часов после укуса не очень-то и хотелось, поэтому, когда мне на глаза попался в мамином сундучке рецепт снадобья, не поленилась его приготовить, сделав вытяжки из указанных растений и смешав их в определённых пропорциях. И уже на следующий день не пожалела об этом, испытав на себе, когда невзначай наступила на змею, зазевавшись, рассматривая в небе пролетавших мимо драконов.
