улыбаться, только когда полный уверенности майор сел в зеленое кресло и закурил.
— Добрый день! — вежливо поздоровался Кир, хотя кресло напротив так и оставалось пустым.
Она в ответ лишь слегка склонила голову, пусть и знала, что он ее не видит. Ему не дано видеть, но дано говорить, а это не так уж и мало.
— Правда, что война закончится через пять дней? — поинтересовался майор, выпуская кольцо дыма.
Смерть поперхнулась и закашлялась.
«Откуда ты знаешь?» — чуть не слетели с ее губ слова, но девушка сумела сдержаться.
— Воды? — спросил мужчина, стряхивая пепел в пепельницу.
Девушка укоризненно посмотрела на него. Мужчина оставался спокоен и невозмутим, что в бою, что сейчас. А ведь он говорил со Смертью и прекрасно об этом знал. Она предпочла бы уйти, покинуть замок и оставить все как есть. Вот только она не имела на это права.
— Спасибо, не стоит, — сдержанно ответила, поправляя волосы и разглаживая одежду. — А насчет вопроса, что же ты знаешь ответ.
Кир кивнул в такт мыслям. До обеда еще оставалось время, и его он решил потратить на разъяснение ситуации.
— Та бомба, она ведь была особенной?
— Ты знаешь ответ, — промолвила Смерть. К ней вернулась былая уверенность.
А он вновь кивнул в такт мыслям.
— Почему ты здесь? Чтобы помочь выпутаться из петли? — где-то не так далеко послышался обеденный колокол.
— Хотя, — тут же оборвал и поднялся с кресла, заставляя Смерть изумленно замолчать, — можешь не отвечать.
— И, правда, — холодно улыбнулась. — Ты ведь и так знаешь ответ.
Майор молча потушил трубку и поспешил в обеденный зал, провожаемый пристальным взглядом Смерти. Любой другой на его месте уже давно трясся бы от страха в дальнем углу, но только не он.
Девушка в кресле вздохнула с облегчением после сложно разговора. Тяжело говорить с тем, кто умеет задавать правильные вопросы. И еще труднее, когда он знает ответы.
Интересно, примет ли он ее предложение? Знать бы ответ.
День 10-ый
Найджел практически взлетел по лестнице, коридор преодолел бегом. Сердце бешено колотилось в груди и, казалось, сейчас выпрыгнет наружу. Одной рукой двенадцатилетний парнишка сжимал яблоко, что вручила ему кухарка, второй пытался нашарить у подоконника ключ от чердака.
Чердаком он называл небольшую пыльную каморку, заваленную разным хламом. Небольшое окно практически не пропускало свет, зато позволяло наблюдать за происходящим на плацу рядом с флагом. Устроился у подоконника и надкусил яблоко.
Здесь он жил несколько недель, с тех самых пор, как замок находился в осаде. И шел уже десятый, по его подсчетам, день с того момента, как взорвал штуковину, что выдал ему генерал Ульке, командир осады. И сейчас о своем поступке сожалел. Впрочем, когда в тебя втыкают нож, ты и не о таком пожалеешь.
Рука потянулась к груди, вчера здесь зияла рана, глубокая, как дно моря, и жгучая как крапива.
«Я не знаю никого с таким именем», — ответил вчера генерал, и Найджел ощущал себя преданным. Но ему не привыкать.
Он только сейчас начал понимать, что должен был погибнуть тогда, при взрыве, что произошел у одной из стен. Что-то перемудрил, и взрыв покорежил здания и камни, а не пробил вход для захватчиков, но панику в ряды внес не малую.
Свои и чужие. Найджел уже запутался в этих определениях. Как и пару дней назад, для него теперь все стали чужими. А за своих он считал… Ну, разве что кухарку, которая угощала его яблоками. А он приносил ей дрова.
Он остался один еще задолго до войны, и в поиске нового дома обошел почти всю страну. А последние пару месяцев привязался к генералу Ульке. И чуть не поплатился за это жизнью.
Мальчишка доел яблоко, кинул огрызок на пол и вытер руки о штаны. Остатки всегда исчезали на утро, Найджел благодарил мышь, что живет здесь.
Бой начинался каждый день точно по расписанию, но вот приказы комендант раздавал каждый раз разные. И каждый раз бой начинался словно с чистого листа.
Найджелу нравилось за этим наблюдать отсюда, с вполне безопасного чердака. Он делал так каждый вечер в течение последних дней и нарушил эту традицию только раз. Вчера. И поплатился за это.
А еще Найджел до сих пор не мог понять, почему жив. Но долго не думал — жив и хорошо.
А бой меж тем утихал. Нападающие отступали, не слышны стали выстрелы пушек или крики падающих с приставных лестниц людей.
Найджел тяжело вздохнул, бой закончился, а кухарке нужны дрова для ужина, для кипячения воды для раненых.
Выйдя из укрытия, мальчишка зашагал по коридору. Заходящее солнце окрашивала стены в оранжево-алые тона, рисуя причудливые узоры.
Спустился по лестнице, побежал в сторону сарая и прошмыгнул в чуть приоткрытую дверь. В уме посчитал количество костров и нужных дров, собрал первую охапку и двинулся на кухню. Принес и ободряюще улыбнулся грустной женщине, а затем побежал назад к сараю.
Вечерело. Солнце скрылось за серыми стенами. Все погрузилось в сумрак, и все, что казалось при свете смешным, теперь пугало.
— Вам помочь? — громко поинтересовался Найджел, останавливаясь у склада.
Темная фигура резко обернулась, а затем ринулась прочь, оставив дверь в помещение открытую.
Найджел пожал плечами, но подошел ближе и попытался закрыть дверь.
— Парень! В сторону! — раздался чей-то крик и в следующей же миг Найджела столкнули на пол.
Рядом взорвалась заложенная диверсантом взрывчатка, разлетелись в разные стороны камни, составляющие стену склада. Загорелась пшеница, закричали и забегали люди.
Но Найджел ничего этого не видел. Чье-то тяжелое тело прижимало его к земле, и чуть извернувшись мальчишка разглядел значки на рукаве спасшего его воина. Там блестела звезда майора.
День 6-ой
Это случилось давным-давно, песни о том времени забылись, истерлись письмена хроник. То было время, когда Смерть, мужчина, закутанный в черный плащ, ходил по городам и деревням, забирая жизни и разлучая людей. Каждая забранная им душа отлетала в мир мертвых и со временем, очистившись от воспоминания, вновь возвращалась на землю, новым совершенно иным человеком.
Одним жарким-жарким летом проходил Смерть мимо замка и увидел служанку, с волосами рыжими, как пламя, и глазами, полными зелени леса. Он полюбил девушку. За ее заразительный смех
