и бабушки!
Потом сами ребята убрали посуду и скатерти, расстелили на траве большой ковёр — это была сцена — и расселись кругом. Витин папа вынул из футляра белый блестящий аккордеон, и солнечные зайцы разбежались по всему лугу. Аккордеон заиграл, и ребята узнали «Майскую песенку», которую они все умели петь. Над речкой полетели ребячьи голоса.
Но вот кончилась «Майская песенка», и на ковёр выбежали две смуглые девочки в пышных голубых юбочках. За плечами у каждой девочки были по два блестящих крылышка. Когда девочки начали танцевать, крылышки закачались, и всем показалось, что блестящие стрекозы прилетели на луг. Ребята и все взрослые аплодировали девочкам, и те два раза повторяли свой танец. Когда они кончили и, раскрасневшиеся, уселись со всеми на траву, Лина сказала:
— А сейчас мы начнем литературную часть нашего концерта. Мы посвящаем его нашему знаменитому поэту и земляку Владимиру Маяковскому. Он написал для вас, ребята, много замечательных стихов. Ну, кто мне скажет, какие стихи написал для ребят Маяковский?
На лугу сразу поднялось несколько рук. Витя закричал:
— Я знаю! Маяковский написал «Что такое хорошо и что такое плохо».
Девочки-стрекозки вскочили:
— Он еще написал сказку «О Пете — толстом ребёнке».
— И «Сказку о рыбаке и рыбке», — пропищал беленький толстяк по прозвищу Валяка.
— Все засмеялись, а ребята замахали руками:
— Это Пушкин, а не Маяковский написал «Сказку о рыбаке и рыбке»!
Но Валяка никак не хотел угомониться и всё повторял своё:
— Нет, Маяковский! Нет, Маяковский!
Лина подошла к упрямому Валяке и что-то ему зашептала. Валяка наконец замолчал. Тогда Лина объявила:
— Сейчас Володя Углов прочитает стихи Маяковского «Кем быть».
Володя упирался, но его всё-таки вытащили на самую середину ковра. Он снял свою панамку и опять крутил и выжимал её, точно в ней была вода. Тихим-тихим голосом он начал:
У меня растут года —
Будет мне семнадцать.
Где работать мне тогда,
чем заниматься?
Чем дальше, тем увереннее читал Володя. Он понял, что вовсе не забыл стихи, что от страха это ему только показалось. Маяковский рассказывал в стихах, как интересно быть столяром, инженером, доктором и рабочим.
Докторам хорошо,
а рабочим —
лучше.
Я б в рабочие пошел —
пусть меня научат.
А разве плохо быть кондуктором трамвая, или шофёром, или лётчиком, или матросом? Все профессии интересны, все увлекательны. Вот что говорит матрос:
Сдавайся, ветер вьюжный,
Сдавайся, буря скверная, —
открою
полюс
Южный,
а Северный —
наверное.
Володя прочёл это громко, с выражением. И вот он подошёл к самому концу:
Книгу переворошив,
Намотай себе на ус —
все работы хороши, выбирай
на вкус!
И с последним словом он вдруг расправил свою панамку и гордо надел ее на голову. Кругом аплодировали и ребята, и взрослые, а Володя подбежал к деду.
Тут подошли к Семёну Углову прабабка Радам и Витин папа и многие мамы и папы ребят, и все стали хвалить Володю и поздравлять Семёна, что у него такой способный внук.
— Память у него замечательная, — говорили они. — Вон какие длинные стихи, а он, смотрите, пожалуйста, ни разу не сбился.
Семён Углов усмехнулся.
— Вы мне Володьку не хвалите, — сказал он. — Володька обязан был знать эти стихи. Он их от меня с малолетства слышал. Может, меня Маяковский и его стихи «Кем быть» сделали механиком, а моего старого дружка Паньку Зеленина — директором мебельной фабрики.
Витин папа, который работал с Угловым на Рионгэсе, очень удивился:
— Что это ты выдумываешь, Семён? Как это стихи могут сделать человека механиком или директором?
И прабабка Радам и другие тоже стали посмеиваться: ну и шутки шутит Семён!
Но тут подскочила Лина и сказала:
— Никакие это не выдумки. Мне Володя сегодня успел кое-что сказать. Вот мы и решили просить Семёна Ивановича, после того как мы побываем в доме, где родился Маяковский, рассказать нам о Маяковском и как это стихи сделали его механиком.
И все сейчас же стали просить:
— Расскажи, расскажи нам, Семён.
— Если все хотят — пожалуйста, — сказал дед Семён. — А сейчас давайте пойдем в гости к Маяковскому.
4. В доме Маяковских
Вот теперь давайте войдём с вами в этот деревянный, крытый дранкой дом с большим балконом у самого подножия горы.
— Тсс… Витя, не болтай и не ссорься с девочками. Посмотри кругом. Видишь, какая простая обстановка в доме, как все здесь скромно, даже бедновато на вид. Железные кровати, несколько стульев, комод для белья. А рядом, в большой комнате — тахта, покрытая кавказским паласом, и на ней несколько ярких подушек. Зато какая красота, какое богатство смотрит в открытые окна': зелёные крепыши-дубки на горе, прозрачный родник за домом, хрустальный звон речки, щебет птиц в кронах могучих инжирных деревьев…
И все, кто вошёл в дом, невольно притихли и заговорили шёпотом. Лина вышла на середину балкона.
— Смотрите, смотрите хорошенько и запоминайте всё, что вы сейчас видите, — сказала она. — Это удивительный, это драгоценный дом, хоть и выглядит он таким же, как все дома в селении. Но сюда, в этот дом, приезжают люди из всех стран мира, потому что здесь седьмого июля тысяча восемьсот девяносто третьего года родился великий поэт Владимир Маяковский. Здесь жили родители Маяковского — лесничий Владимир Константинович и его жена Александра Алексеевна.
— Пойдёмте вот сюда. — Лина позвала всех в соседнюю комнату. — Видите вот эти банки и червячков в них? Это короеды, вредители леса. Владимир Константинович Маяковский охранял леса от вредителей и учил своих помощников-лесничих, как бороться с насекомыми и червяками, которые губят деревья.
— Дед, значит, меня назвали Володей в честь отца Маяковского? — шепнул Володя.
Семён Углов покачал головой.
— Нет, это я тебя назвал в честь самого поэта, — ответил он так же шёпотом.
А Лина продолжала показывать дом.
— Вот здесь, на этой тахте, любил отдыхать отец, и дети прибегали к нему после обеда — слушать его рассказы. Владимир Константинович много ездил по стране, разговаривал с простым народом, встречал интересных людей и отлично рассказывал.
И ещё у него был хороший голос — глубокий, сильный бас, и он очень любил петь народные украинские и грузинские
