концепции метаэтнических общностей. Он выделяет три последовательных этапа, различающихся по тому, какая из общностей имеет приоритет: этническая или политическая. Прототип этнополитических образований складывается в рамках еще потестарных общностей, и именно потестарные отношения играют здесь главную роль. Затем такое образование распадается и происходит формирование этнических общностей, границы которых в основном совпадают с государственными, т. е. здесь общностью более высокого уровня выступает этническая. Это положение снова меняется на третьем этапе, когда государство становится общностью более высокого порядка, чем этнос, образуя этнополитическую общность. Известную аналогию этому представляет этническое развитие Древней Греции.
Вопрос о соотношении этнического и потестарного самосознания, проявляющегося через разделение этнонима и названия потестарной общности, рассмотрен О.С. Томановской в статье «Этнос и этноним в предклассовом обществе: частные аспекты соотношения». Ее работа служит примером того, как этноним формируется на базе «политонима», т. е. обозначения этно-потестарного организма, сплачивающего в единую общность сравнительно небольшие по численности человеческие коллективы, не имеющие в начале такого процесса сколько-нибудь выраженного общего этнического самосознания.
Работа А.И. Першица «Этнос в раннеклассовых оседло-кочевнических общностях» в значительной мере посвящена проблемам типологии. Вопрос рассматривается, прежде всего, с точки зрения степени зрелости единого кочевническо-оседлого ЭСО. Соответственно А.И. Першиц исследует три возможных варианта: когда такого организма в сколько-нибудь оформившемся виде еще не существует (туареги кель ахаггар, арабы руала); когда он находится в процессе складывания (арабы джебельшаммар, кашкайцы, среднеазиатские ханства); наконец, когда такой ЭСО уже сформировался (арабы Саудовской Аравии). Варианты эти образуют гамму переходов от соплеменности к народности через промежуточные стадии зачаточных форм последней (протонародность). Предостерегая против абсолютизации специфичности этнического развития кочевников, А.И. Першиц обращает внимание на ее относительный характер: вопрос упирается лишь в особенности социального опосредования экологии, осложненный характер которой замедляет социально-экономическое, а тем самым — и этническое развитие.
Во всех статьях в той или иной степени отражены категориальные и терминологические вопросы, связанные с изучением этнических общностей доклассового и раннеклассового общества. Поэтому вполне естественным было включение в книгу специальной работы, посвященной состоянию этих вопросов в зарубежной науке — статьи В.А. Шнирельмана «Проблема доклассового и раннеклассового этноса в зарубежной этнографии». В ней дан подробный обзор терминологии западных работ, развития концепции племени и ее критики. Не менее внимательно рассмотрены современные представления о первобытном этносе; в частности, показано значение для их формирования исследований крупного британского социального антрополога З. Наделя, работы которого у нас относительно мало известны.
Исследования, вошедшие в книгу, группируются в два основных направления, которые можно определить как предпосылки (биологические и хозяйственно-культурные) этнического развития вообще, с одной стороны, и соотношение этнического и потестарно-политического (или, более широко — социального) факторов в формировании и функционировании человеческих общностей доклассового и раннеклассового общества — с другой. В конечном итоге оба направления подводят к проблеме, может быть, ключевой для разработки теории первобытного этноса — проблеме генетического соотношения ЭСО и этникоса.
Известно, что в классовую эпоху этнос возникает в рамках ЭСО и само его относительно самостоятельное существование — своего рода инерция исторического развития. В то же время преобладает мнение, что в первобытную эпоху складывание собственно этнической общности было независимым и опережающим по сравнению с общностью этносоциальной. Этнический аспект племени, не раз отмечалось в литературе, старше его социального аспекта.
Некоторые факты, приводимые в этом сборнике, колеблют прежнее представление. По-видимому, можно скорее говорить о взаимодействии обоих аспектов. При общей относительной аморфности первобытных этнических образований социально-экономическая и зачаточная потестарная общности стимулировали этнокультурное единство, а последнее в свою очередь способствовало складыванию этносоциальных общностей.
Проблема, однако, еще нуждается в дальнейшей разработке. Читатель, несомненно, заметит, что взгляды авторов, вошедших в данный сборник работ отнюдь не во всем совпадают. Такое несовпадение обусловлено как исключительной сложностью рассматриваемых вопросов, так и состоянием источниковедческой базы, заставляющим вносить в предлагаемые концепции значительный элемент гипотетичности.
Сказанное относится, в частности, к такому важнейшему вопросу, как время возникновения этнических различий и, соответственно, складывания этнических форм организации человечества. По мнению В.П. Алексеева, это происходило еще в нижнем палеолите, тогда как С.А. Арутюнов датирует формирование самых ранних видов этнических общностей эпохой сапиентации человека, т. е. рубежом верхнего палеолита и мезолита. При нынешнем уровне наших знаний пока еще невозможно вполне однозначно высказаться в пользу той или другой из двух указанных концепций.
Также по-разному решаются в работах, включенных в сборник, и вопросы, связанные с такой формой социальной и этнической общности, как племя. В отличие от многих западных ученых авторы сборника проявляют достаточную осторожность и объективность в оценке места племени в эволюции человеческого общества. Тем не менее, приходится признать, что привычные представления ныне в ряде случаев не отвечают новым эмпирическим данным. Объясняется это, очевидно, тем, что самое понятие племени есть этносоциальная абстракция довольно высокого уровня. Отражая общее и существенное, она, однако, принципиально не может целиком соответствовать облику того или иного из конкретных общественных организмов, доступных непосредственному наблюдению в наши дни. Между тем исследователи не столь уж редко требуют именно такого соответствия и, не обнаруживая его, отбрасывают понятие племени вместо того, чтобы уточнить и обогатить его за счет использования новых материалов. По-видимому, здесь потребуется еще немалая работа, прежде чем данный вопрос можно будет считать окончательно разрешенным.
Более детального изучения требуют и такие аспекты общей проблемы генетического соотношения этникоса и ЭСО, как соотношение этноса и культуры, возникновение этнического сознания и самосознания.
Однако авторы и редакторы надеются, что даже в таком виде настоящий сборник, объединенный общей проблематикой и общей методологией, сможет в какой-то степени восполнить пробел, существующий в изучении ранних форм этнических общностей, а главное — стимулировать дальнейшие исследования.
В.И. Козлов
Особенности воспроизводства населения в доклассовом и раннеклассовом обществе
В Предисловии к первому изданию своего труда «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс, излагая одно из центральных положений исторического материализма, писал: «Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой — производство самого человека, продолжение рода»[1].
К сожалению, изучению процесса «производства человека», или, как его стало принято называть, «воспроизводства населения», в историко-этнографической литературе долгое время уделялось мало внимания. Это объясняется рядом причин и, прежде всего, — бедностью фактического демографического материала, особенно по докапиталистическим формациям, а если взять этнический аспект, то и по капиталистической формации, а также большой сложностью учета взаимодействия в истории общества и в истории
