пользовались популярностью. Мона — хранительница летающего острова, строго-настрого запретила всем жителям приближаться к туманной грани. Конечно, она окружила остров защитой, чтобы никто не попадал в беду. Но дрейфуя в воздушных потоках, летающий остров — Туиллин, что в переводе с одного из самых древних языков означало «Ласточка», то и дело, проваливался в воздушные ямы. Они были очень опасны. Магическое поле в них было нестабильным. Защита острова нарушалась, границы стирались и невидимость пропадала. А главное, такие ямы открывали пути для проникновения на Туиллин внешних врагов. Таких, как лунные виверны. И это было очень страшно. Они давно облюбовали его, мечтая захватить. И на то была серьезная причина. Только на чудесном светлом острове Ласточки зарождались и росли лунные кристаллы, так необходимые лунным вивернам. Они не оставляли попыток захватить Туиллин и убить всех его обитателей. Борьба темного и светлого хранителей была такой же древней, как и дрейфующий остров…
Мона постоянно твердила жителям светлого острова о необходимости соблюдения правил безопасности. Не гулять вдоль туманных границ острова. Ведь можно было упасть, если остров в очередной раз попадет в воздушную яму. Присматривать друг за другом и постоянно поддерживать связь с Хранителем острова. Обо всех необычных, странных происшествиях нужно было сразу же докладывать ей. В случае несоблюдения правил безопасности, последствия могли быть трагичными не только для нарушителя, но и для всех жителей Туиллина. Но малыши, конечно же, иногда сбегали и гуляли по тропинкам вдоль туманной завесы, скрывающей летающий остров от посторонних глаз. Вот и в этот раз сонная собачка Маури и ее лучшая подруга Лайт — карликовый олененок решили нарушить правила. Им было страшновато. А вдруг что-то случится?.. Но все же, они твердо были уверены в том, что Мона способна все исправить и всех защитить. Она же Хранитель!..
— Знаешь, что-то я давно не видела Лири! — воскликнула Лайт, прыгая как маленькая пружинка вокруг несколько неповоротливой подруги. Та, крутя головой вслед за прыгучим олененком, согласно кивнула.
— Ведь она ни дня прожить не может, чтобы не влипнуть во что-то! — продолжала попискивать Лайт. Подпрыгнув в очередной раз, она оступилась и с громким испуганным: «Ой!» исчезла в тумане у тропинки. Послышалось шуршание, шорох камешков и сдавленные охи. Маури, встревоженно вглядываясь в клубящийся у лап туман, осторожно позвала: «Лайт?..»
— Уууу, как больно-то… Страшновато здесь. Ничего не вижу!
— Я тебя тоже не вижу. Как же ты выберешься? — начала паниковать сонная собачка.
— Выберусь, — пообещала Лайт. — Не думаю, что здесь высоко. Иначе бы совсем разбилась. Сейчас попробую допрыгнуть. Отойди от края! — попросила она, и Маури прислушалась к возне в туманной пелене. Кажется, Лайт пыталась нащупать стенку, чтобы определить куда именно прыгать. Собачка попятилась с тропинки, освобождая путь подруге, напряжённо вглядываясь в молочное марево под ногами.
— Ой, что это??? — взвизгнула олененок.
Собачка подпрыгнула от неожиданности и зарычала.
— Что там, Лайт???
— Не знаю, — задумчиво донеслось из тумана. — Сейчас попробую нащупать…
Маури плюхнулась у тропки и принялась ждать. Втянув носом воздух в надежде понять, что же там нашла подруга, она ощутила лишь сырость и аромат растущей у дороги белой анемоны. Туман скрывал запахи. Некоторое время стояла тишина, лишь изредка нарушаемая цокотом крошечных копыт и каким-то непонятным шуршанием.
— Знаешь, кажется, здесь кто-то лежит…
— Вылезай оттуда немедленно! — подскочила в панике собачка. — Вдруг там притаилась виверна?
— Даже если это виверна, она не шевелится. Иначе бы меня уже съели. — философски заметила Лайт. — Но это не виверна. Тут какой-то гребень. Дракон, наверное… — протянула она задумчиво.
— Дракон, прячущийся в тумане? Зачем? — озадачилась Маури.
— Не знаю, в любом случае мне его не вытащить. Сейчас сама выпрыгну и подумаем, что делать!
Завитки тумана расступились и вверх взвилось тело маленького олененка с длинным хвостом, на конце которого была чудесная пушистая кисточка удивительного цвета. У основания она была ярко-бирюзовой, а на конце темно-фиолетовой. Кисточка мотнулась из стороны в сторону, помогая олененку не упасть.
— Оп! Ой, я думала, прыгать нужно высоко… — сказала она, аккуратно приземлившись рядом с подругой. — Получается, яма совсем не глубокая. Но вытащить дракона все равно не получится. Даже вдвоем. Что будем делать? — она посмотрела на подругу. Та поежилась и тяжело вздохнула.
— Да, — согласилась с ней Лайт. — Выбора нет, придется звать Мону. Ох и влетит нам…
Глава 3
Маленькая желтая в зеленую крапинку ящерица прошуршала в невысокой траве, пробираясь между зелеными стеблями. Высунув любопытный нос на полянку, она вывалила раздвоенный розовый язычок и втянула воздух. Перед ней лежала белая мохнатая гора. Шажок, другой… И ящерка, метнувшись, вскарабкалась наверх и огляделась.
Енот, тянущий лапку, чтобы потрогать непонятное создание, резко отдернул свою загребущую конечность. Неожиданно возникшая прямо перед ним желтая ящерица напугала его.
— Ха! — высказался кабанчик.
— И вовсе не струсил, — пробурчал енот. — Просто ухо зачесалось, вот! — и в подтверждение своих слов затеребил правое ухо.
Колян с сомнением посмотрел на него. Оба вновь уставились на появившуюся ящерицу.
— Давай его палкой потыкаем? — предложил кабанчик, переступая с ноги на ногу.
— Давай, — отозвался Тимка и оглянулся в поисках подходящего орудия.
Желтая ящерка, подскочив, юркнула в густую траву. Колян буркнул: «О, сбежала!». Тут енот вытащил из кустов ободранный прутик. Встряхнув его, он снова потянулся к лежащему без движения существу, чтобы ткнуть в него найденной палкой. Сбежавшая мгновение назад ящерица молнией промчалась по лежащему на земле телу и остановилась напротив енота с кабанчиком, выставив вперед маленькую палочку размером со спичку. Она зашипела на них, высунув раздвоенный язычок. Енот, отпрянув, выронил свой прут. Кабанчик хрюкнул: «Ха! Точно, боишься!»
Ящерка, топнув крошечной ножкой, потрясла своим грозным оружием и снова зашипела.
— Похоже, будет биться до конца! — сделал вывод Колян, во все глаза глядя на геройскую ящерицу.
— Да кому она нужна? — пробормотал енот, почёсывая нос в смущении. Ему не хотелось выглядеть трусом перед приятелем, но эта странная ящерица действовала ему на нервы. — Подууууумаешь! Тоже мне, защитница нашлась! Не боюсь я всякой мелюзги! — подбадривая сам себя заявил он. И, наклонившись, подобрал выпавший из лап прут, решив довести дело до конца. Ящерица, возмущенно подпрыгнув на плече распластанного по земле существа, опять зашипела и воинственно потрясла крохотной палочкой, зажатой в махонькой лапке. Енот замер.
— Да что она вообще о себе думает! — возмутился он.
Кусты рядом зашевелились, и на поляну вышли волки. Енот, повторно выронив прут, спрятал лапки за спину. Кабанчик попятился и уперся закрученным хвостиком в ствол молодой березки.
— Это не мы! — дружно выдали они, уставившись на старшего волка,
