от бесцельной жизни и… своей греховности. Это очень тяготит меня, – я нервно перебирала складки платья.
– Но ты могла бы выйти замуж.
– Ты прекрасно знаешь, что на мне никто не захочет жениться. Даже из-за богатого приданного.
– Что тебе мешает продолжать жить по-прежнему? Я все сделаю для твоего блага, – брат подошел ко мне и положил руки мне на плечи.
– Меня тяготят…неприятные мысли, – я отвернулась от него.
Брат подошел к окну.
– И все же я не думаю, что тебя тяготит такое же преступление, как у меня.
Я промолчала. Александр был прав. Ведь он до сих пор мучается из-за убийства мачехи. Он даже не может покаяться в содеянном в церкви, т.к. никто не должен об этом знать. Никто, даже служитель церкви.
– Вот что, Эмили, – брат повернулся ко мне, – расскажи мне о своих ужасных мыслях.
– Пять лет назад я влюбилась, – начала рассказывать я, садясь в кресло. – С тех пор любовь и мечты мучают меня… а еще… мне делали постыдные предложения. Да, даже такой как мне предлагали стать любовницей! Но самое ужасное, что мне было это не только противно, но и приятно, – я опустила голову.
– Так давай я найду тебе любовника. В чем проблема?
– Это противоречит моим нравственным принципам!
– Хорошо, Эмили, – брат тяжело вздохнул. – Будет так, как ты хочешь.
На следующее утро я спустилась вниз к завтраку. Брат подошел ко мне:
– Эмили, у нас гости. Это мать Алисия, настоятельница монастыря.
Монахиня кивнула и холодно посмотрела на меня. Я почтительно поклонилась, но в мою душу закрались неприятные предчувствия.
– Дочь моя, я осведомлена о твоем решении. Можешь не переживать, я спасу твою заблудшую душу.
Через несколько дней я уже стала жить послушницей в монастыре. Но душевного спокойствия я так и не обрела. Монахини обходили меня стороной и перешептывались за моей спиной. Мать Алисия с каждым днем относилась ко мне все хуже и хуже, сначала холодно, потом открыто презирая. За несколько дней до моего пострига, она велела мне возвращаться домой, сказав, что из-за меня люди обходят монастырь стороной и ни одна девушка не хочет идти в монахини и жить рядом с «чудовищем».
– Тебя мне вернули, а мои деньги нет, – пробубнил мой брат, когда я вернулась.
– Прости меня.
– Ладно, – брат махнул рукой. – Ты такая измученная и бледная…
– Я просто устала, – я закрыла лицо руками и села на пол. – Мне нигде нет места.
– Не правда, – Александр опустился рядом со мной на пол, – твое место рядом со мной, кроме тебя у меня никого нет. – Он обнял меня. – Сегодня будет бал у лорда Уинстона. Пойдем со мной?
Я отрицательно покачала головой.
– Пожалуйста, Эмили, я так устал в одиночестве.
Я пожала плечами:
– Тогда женись.
– Я женюсь только тогда, когда увижу тебя счастливой.
Я невесело рассмеялась:
– Этого не будет.
– Так ты поедешь?
– Хорошо, – я согласилась.
Мы приехали почти к концу бала. Когда мы вошли, сразу же начались перешептывания и осуждающие взгляды в нашу сторону. После приветствий хозяина и извинений за задержку, брат пошел к друзьям, а я села у окна, в самом конце зала. Сзади меня раздавался веселый смех, я обернулась и вздрогнула. И увидела его. Того, кого любила уже пять лет. Он был, как всегда, в окружении девушек. Мы встретились с ним взглядами, и я поспешно отвернулась.
– Наверное, плохо, что я не такая как они, – вздохнула я.
– Я так не думаю, – я даже подпрыгнула от неожиданности: рядом со мной стоял объект моих мечтаний. К нему подошел мой брат:
– Эмили, познакомься, это – лорд Олдридж.
– Леди Харрисон, для вас просто Майкл, – он поцеловал мне руку, при этом его глаза весело смотрели на меня. «Насмехается?» – промелькнуло у меня в голове.
– Я принесу шампанского, – Александр поклонился и оставил нас вдвоем.
– Итак, Эмилия, чем вы так опечалены? – Майкл сел рядом со мной.
– Ничем. Наоборот, я задыхаюсь от веселья.
– Эмилия, вы очаровательны, – сказал мой собеседник сквозь смех.
– Я не разрешала называть меня по имени.
– Извините, леди Харрисон.
– Можно просто «мисс». Мне так больше нравится.
– Не хотите ли потанцевать, мисс Харрисон? – глаза Майкла все также смотрели на меня, смеясь.
– Я не танцую.
– Жаль.
Меня все это стало раздражать. Я молча встала и ушла, не сказав собеседнику ни слова. Больше на балу мы не встречались.
На следующее утро я вышла в сад. Погода была пасмурная, вот-вот должен был начаться дождь. «Красота. Самое время для рисования», – решила я и направилась было за красками, как вдруг…
– Мисс Харрисон!
– Ну что вам опять понадобилось? – я обернулась и недовольно посмотрела на гостя. Майкл. Смотрел на меня и, как всегда, улыбался.
– Не хотите прогуляться? – предложил он. – Или вы не гуляете?
– Не гуляю, – кивнула я.
– Майкл, рад тебя видеть, – Александр подошел к нам. – Ты по делу?
– Почти. Я пришел пригласить твою сестру прогуляться, но она, к сожалению, отказалась.
Александр удивился:
– Эмили, почему?
– Мне не хочется. Извините меня, мне нужно идти, – я кивнула гостю и брату и побежала в дом.
Ночью я никак не могла уснуть. Тревожные мысли не давали мне покоя. Я не переставая думала о Майкле. «Лучше бы я никогда его не встречала, – проносилось в моей голове, – я презренна и ничтожна, а он всеми любим, всегда в окружении девушек… Как же душно». Я встала и открыла окно. Затем я решила спуститься на кухню, выпить воды. Когда я вернулась, то обнаружила…
– Мисс Харрисон, – Майкл стоял около окна. – Рад вас видеть.
– Что вы здесь делаете? – только и могла сказать я.
– Окно было открыто, и я решил, что вы ждете гостей. Вот я и зашел.
– Но мне просто стало душно… – тихо сказала я. Майкл подходил все ближе ко мне. «Он хочет убить меня», – неожиданно промелькнула мысль. Я отступала назад, пока не наткнулась на тумбочку, нащупала рукой припрятанный там нож…
Но вдруг он поцеловал меня.
– Эмили, выходи за меня замуж, – прошептал он.
– Нет, – я отрицательно покачала головой.
– Но почему?
– Ты говоришь, чтобы посмеяться надо мной, как и все. Ты пользуешься вниманием многих женщин, не думаю, что я смогла тебе понравиться.
– Эмили послушай… – он схватил меня за руку. – Да, меня окружает множество женщин, но самая интересная и красивая из них – ты.
– Что тут за шум? – брат ворвался ко мне в комнату. В одной руке он держал нож, его глаза были полны какой-то жестокой решимостью. Точно такой же, когда он пришел ко мне с головой мачехи.
– Александр, я выхожу
