истеричными нотками в голосе, тянет женщина.
Я оборачиваюсь на её голос и едва вжимаю голову в плечи. Обморок сейчас мне бы даже очень не помешал. И знаете… Похоже кто-то свыше меня услышал. Не иначе! Ведь уже в следующую секунду меня ведёт в сторону. Картинка перед глазами куда-то уплывает. Детали ускользают. Больше ничего нет: ни боли, ни звуков, ни сковывающего холода. Лишь беспросветная тьма и…желание понять, что это, шагры вас раздери, было?!
***
Я стою под дверью, пытаясь услышать то, что обсуждают мои родители с нашим частным лекарем вот уже целый час. Но все без толку! Кажется, папа наложил полог тишины. Вот уж адский негодник! Из-за чего понять о чем они говорят столько времени — практически невозможно.
Лишь изредка я улавливаю мамину интонацию, которая к слову не предвещает ничего хорошего и прямо-таки вопит о том, что дело сущая дрянь! И подобные метаморфозы пугают меня ещё больше. Ведь я просто терпеть не могу быть в неведении!
Сколько можно?!
После того, как я очнулась в медкабинете школьного лекаря — мистера Хобилса, временами глухого на одно ухо и местами слепого. Особенно, когда дело доходило до ответсвенности за результаты лечения, то вместо того, чтобы услышать — что со мной — услышала душераздирающий вопль своей родительницы.
Ей богу! Словно я упала не в обморок, а в проклятую бездну, которая мгновенно лишала дальнейших перспектив на психически здоровое существование. Люди, побывавшие там, обычно либо не выживали. Либо выживали, но становились параноиками. Причём до такой степени, что в итоге либо заканчивали жизнь самоубийством. Либо лишали этой самой жизни других.
М-да.
Этот мир полон загадок. Никогда не соскучишься, что называется.
В итоге ничего толкового нам так и не сказали. Зато мисс Донс едва ли не грозилась тем, что подаст на меня в международный суд за подобное представление. Проще говоря, эта недоразвитая женщина подумала, что я решила так неудачно разыграть весь класс.
Конечно. Я же просто обожаю валяться на полу без сознания. Это прямо-таки мое любимое хобби по скучным будням!
В конце концов дошли до того, что моя матушка пригрозила ей ответным иском. Поэтому в кабинете главного учителя мы дошли до временного исключения. Так сказать, пока не будет проведено полное и исчерпывающее разбирательство.
Угу. Знаем мы, как вы разбираетесь!
Спустившись на первый этаж, я подхватываю кувшин и наливаю себе стакан воды. Делаю пару глотков. Затем полощу рот. После чего снова поднимаюсь наверх. Опять топчусь у двери. И, когда мое терпение окончательно испаряется — я заношу руку, чтобы постучать. Но именно в этот момент дверь неожиданно открывается.
— Кассандра… — Голос отца звучит угрожающи и в то же время недоумевающи.
Изображаю на лице ангельскую улыбку. На что правый глаз моего родителя опасно дёргается. Поэтому я тут же делаю серьёзное выражение лица, пряча усмешку за уголками губ.
Кажется, за столько лет он успел прекрасно уяснить, что если Кассандра Роуз улыбается подобным образом — жди беды. И она будет! Если я наконец не узнаю в чем дело! О чем тут же и спрашиваю, когда на пороге появляется мама и мистер Дживс.
— Скажем так, мисс Роуз, в вас пробудился дар.
Стоит ли говорить, что мое лицо в этот момент выражает полное непонимание граничащее с необъяснимой радостью. Хотя… Судя по тому, что я видела — это кара. Причём, это ещё мягко сказано.
Что же это за дар такой?..
Однако на этот вопрос следует угнетающая тишина. А, когда я собираюсь снова раскрыть рот, то снизу слышится гулкий стук.
Кто-то пришёл.
Мама с папой странным образом переглядываются. Затем смотрят на меня. Я выразительно заламываю бровь, говоря мол: «Ну, что? Будем говорить или прикажете мне сыграть в «пекло-дно»?» Но такими темпами я могу гадать до старости. И тогда вряд ли эта информация мне пригодится.
Что за дискриминация?!
Через три месяца мне исполнится двадцать! Я наконец буду совершеннолетней! Но похоже они по-прежнему считают меня ребёнком, неспособным выжить в этом огромном мире без их помощи.
— Мистер Дегран, — вдруг слышу голос мистера Дживса, в котором сквозит немыслимое почтение. Думаю, так обращаются только к тем, кто действительно заслужил уважение.
Хм.
Я оборачиваюсь, но из-за низкой стены, закрывающей вход, вижу лишь чёрные, кожаные сапоги.
— Идём, милая. — Мама неожиданно подталкивает меня в сторону лестницы. И на одно мгновение я замираю на месте.
Почему-то именно в этот момент нехорошее предчувствие поселяется в груди. Чувство лёгкости и свободы испаряется. Возникшая тяжесть давит, заставляет беспокойно теребить подол школьной формы.
В гробу я видала такую секретность!
Остаётся лишь надеяться, что внезапный визитёр прояснит случившееся. В конце концов — его появление в разгар хаоса не может быть простым совпадением!..
***Глава 2***
Неожиданный гость
Мы сидим в гостиной вот уже несколько минут. После того, как мистер Дживс вкратце поведал сложившуюся ситуацию, воцарилось гробовое молчание, которое не осмеливались прервать даже мои родители. Что, конечно же, меня изрядно удивило. Наверное, именно поэтому я устремляю такой же категоричный и прямой взгляд на мужчину, которым он уже несколько секунд одаривает мою персону.
— Кто вы? — озвучиваю свой главный вопрос.
Он наконец моргает, перестав походить на горгулью. И нет. Этот мужчина вовсе не страшный. На вид ему около сорока. Возможно, даже меньше. И выглядит он вполне привлекательно. Высокий. Подтянутый. Шатен с голубыми, пронизывающими насквозь глазами. Лёгкая щетина, придающая строгость и в то же время загадочность. Широкие, прямые брови. Нос с небольшой горбинкой.
Его внешность довольно банальная. Красивый, высокородный, что видно за версту. Не говоря уже о перстнях, красующихся на пальцах. Знающий себе цену. Один только взгляд красноречиво толкует о том, что палец в рот не клади. А, если не дай Боги положишь, то имеешь все шансы лишиться не только его, но и руки в принципе.
Мужчина заметно выпрямляется. Хотя куда больше спрашивается? На его фоне моя осанка просто упавшая после засухи осинка. Однако я следую его примеру и церемониально расправляю плечи.
Незнакомец на доли секунд дергает уголками губ. Но затем выражение его лица становится таким же непроницаемым и серьёзным.
Ощущение будто мы собрались помянуть почившую душу. Иначе как эту атмосферу угнетенности, пропитанную напряженностью, иначе и не назовёшь!
— Меня зовут Эмиль Дегран. И я являюсь ректором Академии Блэкрэйвэн.
— Блэкрэйвэн? — переспрашиваю, словно в устоявшейся тишине могла не расслышать. Хотя я расслышала. Даже очень. Просто само упоминание данного заведения уже заставляет скрипеть зубами.
— Вижу вы наслышаны.
