что-то ее остановило. Какое-то внутреннее чутье, а может просто животный страх начал не просто подсказывать – кричать, что не стоит сейчас, нельзя заходить в парадное вслед за этим странным субъектом. К черту! Аня достала телефон, нашла контакт самой разбитной подруги из живущих по соседству.
– Не хочешь пропустить бокал-другой вина? Я сдала, наконец, этот долбаный квартальный отчет! Ага… Нет, лучше я к тебе…
Аня завернула за угол дома, бросила по привычке взгляд на свои окна на первом этаже и похолодела: все огни горели.
– Нет. Я сама забыла утром выключить! Я постоянно забываю. Нет! – начала она себя забалтывать.
Вдруг в голову закралась совсем безумная идея: тихонечко подойти к высокому окну, подтянуться за карниз и заглянуть внутрь. Но остановило одно: кого или что она там может увидеть. Например – себя?
Она отшатнулась, развернулась и быстро зашагала к подруге.
Сцена 3. Всё страньше и страньше
…
– Это какая-то чушь! Не могли же они целое здание! Так и свет горит, и звуки…
Кирилл брел, не разбирая дороги. Потом на секунду пришел в себя, понял, что совсем заплутал. Заметил, как на скамеечке сидит и греется в лучах солнца старичок – «божий одуванчик». Дед немного жмурился с закрытыми глазами, чему-то своему улыбался, был практически просветлен. Кирилл подошел к нему плавно, вежливо кашлянул:
– Извините, не подскажете…
Дед открыл глаза, посмотрел на него секунду затравленно и вдруг начал истошно орать. Кирилл аж подпрыгнул на месте, развернулся и припустил под аккомпанемент этих почти нечеловеческих криков, переходящих местами чуть не в уханье подстреленного филина: прочь, за угол, в соседний двор…
Дед истово визжал ему вслед:
– Ироды! Оставьте младенцев! Оставьте их в покое!
Когда парень скрылся из вида, дед, как ни в чем не бывало, прекратил орать, его лицо моментально разгладилось, он закрыл глаза, расслабленно развалился на скамеечке и снова принялся благодушно улыбаться.
Кирилл успокоился только когда выскочил к узкой однополосной дороге, к людям; решил двигаться по обочине проезжей части – выходить из странного района вместе с потоком машин.
– Вы не подскажете, где здесь улица Садовая? – из открытого окна проезжающего джипа.
– Я не местный, – процедил Кирилл сквозь зубы.
Через пару минут запыхавшаяся девушка бесцеремонно схватила его за плечо:
– Извините, вы не знаете, где находится дом 22б по улице Садовой?
– Нет. Отпустите!
Девушка убежала.
«Какую улицу она спросила? Садовую?»
Но вот уже перекресток, светофор, длинный широкий проспект и старый город в пределах видимости. Вышел!
– Возьмите газету. Она бесплатная. Спасибо.
Кирилл сам не понял, как зажал в руке рулончик дешевой бумаги.
Приободренный спасением из лабиринта, Кирилл забыл об усталости и довольно быстро добрался до дома. Перед ним в подъезд зашли три незнакомых человека, которые ему чем-то сразу не понравились. Их каменные спины напоминали что-то из далекого прошлого: советское, казарменное, бездушное. Они уверенно поднялись по лестнице на третий этаж (Кирилл немного подотстал, запыхавшись), подошли к его двери, вдруг ловко открыли квартиру своим ключом или отмычкой прямо у него на глазах и бесцеремонно зашли внутрь как к себе домой. Он оторопел, тупо посмотрел на связку ключей в своей руке, которые должны быть только у него. Дверь осталась распахнутой настежь и именно это испугало его по-настоящему. Будто бы он оказался в мире, где его самого уже нет, про него все забыли, а собственность захватили какие-то посторонние темные личности. Сейчас будут выносить мебель. И он просто не решился зайти в свою квартиру, нарваться на неминуемый скандал, потом милиция, протокол, понятые; он просто вышел во двор, сел на скамейку у подъезда и нервно закурил.
Во дворе – обычный день, играют дети, где-то в глубине в тени деревьев на пеньках распивают колдыри. Кирилл обхватил себя за плечи – его начала колотить мелкая дрожь: он понял в этот момент окончательно, что в его жизни наступили необратимые изменения, с последствиями которых придется иметь дело прямо сейчас и на долгую перспективу.
Он выкурил две подряд, между сигаретами поднимался, ходил туда-сюда, что-то бормотал себе под нос, затем снова садился на скамейку, при этом непрерывно следит за дверью: из подъезда за это время никто не вышел.
– Ну что же? Я же не раб, в конце концов? Не трус? Это моя квартира. Хватит трястись!
Он накручивал себя, собирался с силами, в итоге понял, что всё равно деваться некуда и вернулся в подъезд. Так медленно он не поднимался на свой этаж даже пьяный вдрабадан. Но вот: дверь квартиры закрыта, он подождал ещё пару минут, прислушиваясь, затем дернул ручку – заперто. Он достал из кармана ключи, открыл дверь, сначала осторожно заглянул внутрь, потом аккуратно зашел – никого.
В комнате бесшумно работал телевизор. Местный канал.
Кирилл лишь дернул головой:
– Может у меня глюки с недосыпа? А ящик я сам забыл выключить?
Сел в кресло перед телевизором, растерянность сменила испуг.
Реклама на канале: «Участвуйте в новом самом модном квесте…»
Адрес внизу экрана «Ул. Садовая, д. 22б»
– Да вы затрахали! – Кирилл вырубил телевизор, механически раскрыл помятую газету в руке. На половину первой полосы огромное красочное рекламное объявление:
«Невероятный зубодробительный квест! Ул. Садовая, д. 22б»
Сцена 4. Никогда не доверяйте незнакомцам
Аня обожала детективы и не терпела неразрешенные загадки. Она ещё неделю высматривала незнакомца из подъезда, спрашивала соседей – может, кто переехал? Результат оказался нулевым. Но история не закончилась.
В субботу утром, мельком глянув в окно, Аня обратила внимание на высокого крепкого старика в длинном заношенном пальто и новенькой, но немного мятой широкополой шляпе. Дед торчал прямо в палисаднике и беззастенчиво пялился в ее окно. Застыл, не шевелился, казалось, что он так стоит уже давно.
– Собаку, что ли, выгуливает?
Аня задернула шторы.
Однако, уже вечером, находясь на кухне, Аня случайно зацепила взглядом улицу и заметила, что странный старик всё на том же месте так и вперился в ее окна.
«Наверное, какой-нибудь городской сумасшедший» – подумала Аня и закрыла жалюзи теперь и на кухне.
Затем она долго не могла уснуть: тяжелые, пугающие мысли не шли из головы, и уже за полночь резво вскочила с кровати, подошла к окну и выглянула из-за гардины. Старик никуда не делся, будто врос в землю. «Какого черта? Ему есть-пить не надо, что ли?» Аня проворочалась всю ночь, задремала только под утро.
Ближе к обеду ее разбудила соседская дрель.
– Как же вы затрахали со своим долбаным ремонтом! – привычно вернулась к реальности Аня. Потом
