— Птичье молоко и одному мне его не съесть.
— Сейчас все продаётся по порциям, — Вера произнесла и смутилась, Андрей немного загрустил.
— По-моему, это ужасно. Скоро и повода не будет встречаться друг с другом. Торт можно и одному съесть.
Он достал из холодильника коробку и стал развязывать ленточку.
— Давайте, я вам помогу, — ее руки коснулись его рук. Он замер и отодвинулся.
— Да, спасибо, а я достану тарелочки десертные.
Засвистел чайник и он разлил ароматную заварку и кипяток в красивые чашки, а Вера разрезала торт и положила по кусочку.
— А чем вы занимаетесь?
— Работаю.
— Вам нравится, что вы делаете? — она кивнула в ответ.
Вера отломила кусочек торта и положила в рот. Давно она так просто не сидела ни с кем и не пила чай с «Птичьим молоком». Чашке были разноцветные и фарфоровые, тоненькие, прозрачные. Чай в них светился и был особенно вкусен, а Андрей… Андрей смотрел на неё. Она была среднего роста, с короткими каштановыми волосами и серыми глазами и очень грустная, но ее лицо и глаза притягивали. Он любовался ей. Вот уже несколько дней он наблюдал за ней и все хотел заговорить, видимо, и она тоже этого хотела, раз сейчас сидит на его кухне. Вера доела торт, выпила чай и вопросительно посмотрела на него.
— Так что у вас случилось? Вы сказали, что день у вас плохой?
— Да, я писал пару месяцев статью, а ее хотят порезать. Ну, просто вырезать пару кусков. А это совершенно невозможно, так как теряется весь смысл.
— А в другом месте нельзя напечататься?
— Можно, но опять надо ждать. Вот я и задумался и немного расстроен.
Они помолчали и Вера посмотрела на часы. Они уже минут тридцать здесь. Пора домой, иначе трамвай последний уедет.
— Андрей, мне нужно домой. Спасибо за все, это самый лучший вечер за долгое время.
Он взглянул на ее кольцо и кивнул.
— Я провожу.
Они вышли в коридор и он помог ей одеть пальто. Верочка развернулась к нему лицом и замерла. Он стоял очень близко, такой интересный и красивый. Давно никто не смотрел на неё так и был так внимателен. Они смотрели друг на друга прямо в глаза. Андрей взял ее за локти и притянул к себе, а затем поцеловал и неожиданно для себя она ответила ему, страстно и свободно. Он прижал ее к стене и стал целовать губы, лицо, шею. Вера обняла его и затем отстранилась.
— Андрей, мне нужно ехать. Трамвай последний уйдёт. Мне лучше сейчас поехать.
Он с трудом отстранился от неё. Его темные глаза горели, дыхание было сбито.
— Ты позвонишь мне, как доедешь? Запиши мой номер и перезвони сейчас, чтобы я мог тоже связаться с тобой.
Она записала номер и сбросила свой. Коротко поцеловала его и вышла из квартиры.
***
Верочка села в холодный трамвай. Он с грохотом и звяканьем тронулся и понёс к ненавистному дому. Она дыхнула на стекло и написала букву «А» и улыбнулась этой букве. Очень хотелось верить, что все не кончится так, что это только начало. Хорошо, что она решила закурить, хотя ненавидела эту привычку в муже. Она немного поёжилась, ещё не топили в трамвае, а пора бы. Немного приподняла воротник у пальто и прислонилась головой к холодному стеклу. Мимо проплывали серые и безликие дома, поликлиника детская и вот появился знакомый магазин, вот и ее остановка. Она вышла из трамвая и зашагала по освещённой улице. «Нужно позвонить, обещала же. А вдруг он трубку не возьмёт? Как же страшно…» Холодными руками Верочка нашла его телефон и нажала кнопку вызов, через долю секунды она услышала его низкий и успокаивающийся голос.
— Я доехала и почти дошла. Все хорошо.
— Хорошо, что позвонила. Я беспокоился. Вера, я могу позвонить завтра?
— Да, очень буду рада.
— Я тоже, как ты ушла из моего дома, места не могу найти. Переживал, что ты больше не захочешь общаться.
— Нет, нет. Я долго ехала, дорога длинная. Я живу в метрогородке, это около метро Бульвара Рокоссовского.
— Я не слышал такой район, но это и неважно.
— Я почти дошла. До завтра.
— До завтра.
Она отключила телефон и удалила последний вызов. Что ж, свет на кухне горит, видимо все сидят там. Пора заходить.
Верочка повернула ключ в двери и тихо зашла.
— О, какие люди пришли. Ты на часы то смотрела? — муж стоял в проеме двери и покачивался. За метр чувствовался сильный запах алкоголя.
— Давай без скандала, я очень устала. На работе завал.
— Конечно, чего скандалить то, — он подошёл к ней близко, взял своей огромной лапищей ее за воротник и со всей силой толкнул в стену.
Вера не удержалась и сильно ударилась головой о стенку, зацепив по пути вешалку на стене. Острая боль над бровью, голова предательски закружилась и пол оказался очень близко. Затем она почувствовала пару ударов ногами по рёбрам и наступила темнота.
Непонятно сколько она так лежала в коридоре, когда открыла, глаза рядом никого не было. Она потрогала дрожащими руками лицо, на руках была кровь и на грязном полу капли красной крови, ее крови. И боль в районе рёбер. Нужно бежать, пока он не вернулся. Сумка валялась недалеко, в ней паспорт, кошелёк, карта банковская — все что нужно для побега. Вера встала, схватила сумку, стараясь не шуметь открыла входную дверь и побежала. Хорошо, что квартира на первом этаже. Она бежала вперёд как можно быстрее. Быстрее в темный двор, чтобы не догнал, быстрее в другой двор, ещё и ещё и тут силы покинули. Она прислонилась к стене дома, который не освещался и заплакала.
Когда она ошиблась? Когда первый раз простила за то, что он ее ударил? Когда второй раз простила или третий? Или когда замуж вышла? Наверное, последнее. Их ничего не связывает, она просто уйдёт. Вопрос куда? Она достала телефон и посмотрела на время, почти двенадцать часов ночи. Домой ехать на такси? Пугать родителей своим видом? Подруге с работы? Чтобы опозориться? А если Андрею? Они же только познакомились? Ну и ладно, не возьмёт трубку, тогда закажет такси и в гостиницу, а завтра буду решать что и как делать. Из рассеченной брови капала кровь, прям на светлое пальто.
Она снова нашла его номер и набрала. Трубку он снял через пару гудков.
— Верочка? Что случилось?
Она вдруг заплакала, осела по стене дома на корточки, вцепилась в сумку и не могла никак остановиться.
— Вера, ты где?
