как высокомерная сука. Но она была настолько горячей, так что мне захотелось трахнуть ее. Возможно, так бы и случилось, если бы не возникли дерьмовые проблемы с Эмили.
В течение следующих двух недель, я убедился, что Кэт не соответствовала тому ярлыку, который я на нее повесил. Блядь, девушка была сильной внутри. И ее внутренняя сила превосходила мою. Из-за этого я хотел ее еще сильнее.
Я вернулся в настоящее, когда Кэт склонилась надо мной, и наши глаза встретились. Уголки ее губ медленно изогнулись в сладкой, нахальной улыбке.
— Ложь, — сказала она. Ее рука нашла мой пульсирующий член, и она снова погладила его. — Он, — она сжала ладонь, и я застонал, почувствовав, как кровь прилила к головке, — Хочет меня. Так скажи, что тебе нужно?
Я никогда не разговаривал в постели с цыпочками. Тем более не тратил время на обсуждение моих потребностей, потому что я просто брал то, в чем нуждался, и уходил. Всегда делал это быстро и жестко, прежде чем темнота начинала играть со мной в свои игры.
Но Кэт перечеркнула мой привычный план действий. Я никогда не был с одной и той же девушкой дважды, но сейчас я хотел Кэт снова и снова и, в довершение ко всему, позволил ей сосать мой член. О чем я думал? Даже не представлял, что это может зайти так далеко.
Кэт вытащила меня из внутренней тьмы даже не подозревая о ее существовании. Она уничтожила ее. Это продлилось равно до того момента, пока она не взяла мой член в рот. И тьма обрушилась на меня с новой силой.
В этот раз я хотел девушку… не для того, чтобы уйти после. Я не испытывал никаких угрызений совести от того, что выкидывал женщин из своей постели. Я делал это настолько часто, что перестал быть чувствительным к выражению боли на их лицах. Не то, чтобы я не предупреждал их об этом до того, как они раздвигали свои ножки. Я был крайне осторожен с теми, кого трахал, исключая всякую возможность эмоциональной привязанности. Это невозможно для меня. Я никогда не стремился к тому, чтобы ценить женщин. Это чувство для меня было уничтожено давным-давно.
Но Кэт… Кэт была непредсказуема. Она дала то, что мне нужно. Не было приставаний, поклонения, как у исступлённых поклонниц группы. Все это я ненавидел.
— Я хочу, чтобы ты вошел в меня снова.
Кэт оседлала меня. Но как только она это сделала, я резко схватил ее за талию, бросил на спину и расположился сверху, придавив всей тяжестью своего тела.
— Твое место подо мной, красотка.
Там, где это было безопасно. Подо мною. Чтобы я мог уйти, если захочу. Чтобы я мог контролировать ее. Мне необходим контроль. Я не мог получить его никаким другим способом.
Кэт рассмеялась, и ее глаза засверкали, как голубые драгоценные камни. Я замер, глядя на женщину, зажатую подо мной. Чертовски неожиданно. Мы оба думали, что это на одну ночь, хотя технически, их было уже две. Как это случилось? Я задавался этим вопросом, но ответ был очевиден. Она разбудила ту часть меня, которая прибывала в спячке в течение многих лет. Ее честность и простота разрушили стены. Не самовлюбленность… нет, это была чистота. То, чего так не хватало мне.
Блядь, когда я проснулся сегодня утром, моя рука обнимала ее за талию. Шок, который я испытал, увидев это, заставил меня сделать единственное, что пришло мне в голову, чтобы избавиться от этого образа… я перекатился на нее, и одним толчком вошел в ее киску жестко и резко, погрузив свой член до основания.
Она проснулась, и, постанывая, стала двигать бедрами навстречу моим толчкам. Я кончил в течение нескольких секунд. Она нет. Впервые я почувствовал себя виноватым из-за того, что не позаботился о девушке. Но Кэт поцеловала меня, встала и пошла в ванную, откуда через мгновение донесся шум воды.
Я лег на спину и первой мыслью, которая пришла в голову, была: «Должен ли я пойти туда и присоединиться к ней?». Я представлял, как лижу ее киску, пробую ее на вкус и заставляю умолять меня, стонать, под моими искусными ласками.
Но я не сделал этого. Мне нужно было некоторое расстояние, чтобы вернуть под контроль свои эмоции. Вместо этого, я слушал шум воды и представлял, как ее руки скользят по телу, намыливая его, пока не провалился в сон.
Это случилось, когда я проснулся от того, что она сосет мой член.
— Отвалить?
Ее брови поднялись и мне захотелось поцеловать ее, за этот нахальный взгляд на ее лице. Я знал, что ей не понравился мой ответ. Единственная причина, из-за которой возникали проблемы — ее уверенность в себе и наглый ротик, против моего желания все контролировать. Контроль — это именно то, чего мне так не хватало в детстве, и то в чем я нуждался теперь в каждом аспекте моей жизни. Именно поэтому группа доверяла мне ведение переговоров. Ничто не могло ускользнуть от меня, потому что я не вмешивал эмоции в дела бизнеса и никогда не боялся уйти, если не получал того, что хотел.
— Прими это или уходи.
Жестковато, но это должно быть именно так. Лучше, если она поймет это сейчас.
Я сузил глаза, и смех вырвался из ее приоткрытых губ. Когда Кэт попыталась отстраниться, я ухватил ее под мышками. Она подумала, что я шучу, но она ошиблась.
— Ты будешь там, где я скажу. Я сверху, и буду погружать свой член глубоко в твою сладкую, тугую влажность, пока ты не станешь умолять меня. И будь уверена, я заставлю тебя умолять, Кит-кат.
— Умолять?
Она облизнула губы.
Я наклонился вперед и мой рот оказался в непосредственной близости от ее. Если бы я сделал глубокий вдох, то наши губы слились бы в поцелуе. Ее грудь перестала вздыматься.
Не сейчас, красотка.
Предвкушение обостряло контроль. Я мог контролировать это. Я знал, как заставить женщину желать мужчину так сильно, что она будет готова на все, чтобы удовлетворить болезненное желание. Это не то, чем можно гордиться, но усвоив этот урок, я использовал свои навыки для того, чтобы подчинить Кэт. Если она готова принять это, я подумаю о том, чтобы позволить ей остаться в моей постели подольше.
Ее дыхание было словно теплый ветерок, согревающий мою кожу. Я наклонил голову и позволил двухдневной щетине слегка задеть ее подбородок. Я хмыкнул, когда услышал вдох и почувствовал, как она вздрогнула всем телом
— Умоляй
