Портрет императрицы Елизаветы Петровны, Л. Максимов.
Павильон России на Парижской всемирной выставке 1900 года.
Императрица Екатерина II. 1852 год, А. Попов.
Александр I, увенчанный лавровым венком. Фарфор-бисквит из кабинета Николая II, 1915 год.
Интерьер эпохи Александра I и наполеоновских войн.
Император Николай II с наследником царевичем Алексеем, 1905 год.
Фото придворных фотографов Буассона и Эглера.
Владимир Кириллович, правнук императора Александра II, нынешний глава Дома Романовых, живущий в бретонском городке Сен-Бриак на берегу Атлантического океана во Франции.
Мария ЕВГЕНЬЕВА
ГОСПОДА РОМАНОВЫ
ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ
Издательство «Воля» Москва, Б. Дмитровка, 26
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. ИЗБРАНИЕ «МИШИ РОМАНОВА»
2. ПЕРВАЯ РУССКАЯ КОНСТИТУЦИЯ
3. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
4. ФЕОДОР АЛЕКСЕЕВИЧ И ЦАРЕВНА СОФЬЯ
5. ПЕТР ВЕЛИКИЙ
6. ПЕРВАЯ ЕКАТЕРИНА
7. ПЕТР ВТОРОЙ
8. ЦАРИЦА АННА ИОАННОВНА
9. ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА И ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ
10. ПАВЕЛ I
11 АЛЕКСАНДР I
12. НИКОЛАЙ ПАЛКИН
13 АЛЕКСАНДР II
14 АЛЕКСАНДР III 15. НИКОЛАЙ II
16. 3АКЛЮЧЕНИЕ
1. ИЗБРАНИЕ «МИШИ РОМАНОВА»
До избрания на царство «Миши Романова» на Руси было много князей и царей.
Все они вели кровопролитные войны, совершали преступления, убивали неудобных им подданных, придавая убийствам своим вид законного суда и законной казни, но русский народ всех их терпел и смиренно выносил жестокости самодержавия, потому что видел в царе единственное спасение от анархии.
Терпел русский народ царей и тогда, когда они, соединясь с боярами, начали закрепощать крестьян.
До Иоанна Третьего были на Руси удельные княжества, но и в них порядка не было. Князья вечно воевали между собою и проливали народную кровь.
Иоанн III объединил Русь, а его сын, Иоанн Грозный, убивал, жег, собственноручно пытал людей, завел опричников и с ними насиловал девушек и детей, а народ молчал, потому что помнил, что при князьях было еще хуже. Сами же управляться люди не умели. Однако же недовольство все возрастало.
После Иоанна Грозного престол захватил татарин Борис Годунов, и наступило Смутное время. Появился Дмитрий Самозванец, женатый на польке Марине Мнишек. С ними пришли поляки. Дмитрия убили, на престол сел царь Василий Шуйский, но пошли интриги среди бояр, каждый хотел быть царем. Кроме того, появились еще два самозванца. Смуты росли, потому что Борис Годунов и Василий Шуйский закрепили крестьян, бояре жили на счет мужика. Все населенные земли отдали «служилым людям», большею частью татарского происхождения. Прикрепление крестьянина к сельской общине заменилось прикреплением к землевладельцу.
С таким порядком рабочее население России не желало мириться. Населенные имения переходили из рук в руки с живым товаром, и мужик мог понять и сознать, что его обратили в рабочий скот, что его трудом богатеют помещики, а сам он нищает. Его били, мучили, его телом торговали.
Начались тревожные смуты, развитию которых способствовали политические смуты. Вернее, одно способствовало другому.
Крестьяне охотно присоединялись к самозванцам. Другие бросали земли, пользуясь смутами, и убегали. Смятение усилилось, когда Димитрий Шуйский, брат царя Василия, в 1610 году был разбит наголову польским гетманом Жолкевским при деревне Клушине у Смоленска.
Поляки узнали о беспорядках в России, и король Сигизмунд решил ими воспользоваться для своей пользы. Он послал Жолкевского покорить Россию.
Жолкевский был талантливым полководцем, и победить Россию в смутное время ему было нетрудно.
Он взял несколько русских городов и заставил жителей присягнуть польскому королевичу Владиславу. Другая часть России присягала в это время Лжедимитрию Второму, который в истории назван Тушинским вором. Марина Мнишек признала его своим мужем.
К Василию Шуйскому, завладевшему престолом после Самозванца, явилась депутация от народа, прося его оставить русский трон.
- Надо ссадить царя! - бурлила толпа на Красной площади перед Кремлем. - Из-за него кровь льется, земля опустела, люди в погибель приходят.
Немало хлопотали враги Шуйского, завистливые бояре, о том, как его «ссадить». Каждому хотелось быть царем. Особенно возмущен был Прокопий Ляпунов.
Шуйского согнали с престола в ту минуту, когда и самозванец и Жолкевский приближались к Москве. Не стало никакой власти на Руси. А беспорядки увеличивались.
Русский народ в то время думал, что без царя управляться невозможно, что необходимо единовластие для водворения порядка.
Поляки побеждали, и народ решил признать царем Владислава, если он примет православие.
Временно присягнули боярской думе. Время было трудное. Против России - два врага, а между тем не было ни денег, ни сильного войска, ни вооружения. Поляки же были блестяще вооружены, как европейские рыцари, а самозванец имел за собой народные массы. Московские простые люди не скрывали симпатий к «Вору», который ненавидел бояр.
Бояре не на шутку перепугались. Для них выгоднее было отдать Россию иноземному королевичу, чем человеку из народа. Королевич, хотя и польский, все-таки будет стоять за бояр, а не за народ.
Захватив московскую власть в свои руки, бояре поспешили терроризировать «московский народ» и послали к Жолкевскому послов.
- Приходи спасать Москву от Тушинского вора, - сказали послы.
- Спасу только тогда, когда присягнете Владиславу.
27 августа 1610 года Москва присягнула сыну польского короля.
Однако бояре поставили Владиславу свои условия:
королевич обязан принять православие;
право свободного выезда за границу ему и его свите воспрещается;
будущий русский царь обязан оставить крестьян в крепостном состоянии и не может повышать людей из низших сословий и приближать их к себе.
Вот как бояре заботились о себе как охраняли свои собственные интересы. Только для этого им нужен был царь. Сами они были слишком неустойчивы, и вечные ссоры между боярскими родами мешали им объединиться для угнетения низших масс.
Между тем польский король Сигизмунд пошел на Смоленск вслед за Жолкевским. Он увидел, что Россия богатая и живописная страна, и решил, что не отдаст сыну эту землю.
- Сам буду русским царем, - сказал он.
Он отозвал Жолкевского из Москвы и поставил русским свои условия, уничтожив боярский декрет, подписанный Жолкевским.
Сигизмунд заявил, что не позволит сыну принять православие и сам не примет.
- А кроме того, сын мой слишком молод, чтобы управиться с такой смутой, - сказал он. - Я сам буду вашим королем, а Смоленск будет моей крепостью.
В Смоленской области пошли
