оружием и рюкзаками за плечами, в которых лежал запас провизии на несколько дней. Теперь у них был шанс покинуть — и даже живыми, а не в чьих-то желудках! — негостеприимные места вдоль экватора.
Местность постепенно менялась. Каменистые холмы, солончаки и сухая степная травка всё чаще уступали обширным рощам низкорослых растений и грибов с широкими шляпками. Они нередко росли у небольших родников и озёр, где удавалось пополнить запасы воды. Конечно, Паша и Артём раскошелились на большие фляги, но здесь царила такая жара, что даже литра на день было мало.
Горы, видневшиеся далеко на востоке, приближались. Исполинские вершины, покрытые белым шапками ледников, в такую жару смотрелись непривычно — и даже как-то диковато. Хотелось оказаться поближе к ним, почувствовать свежий ветер, несущий с собой прохладу… Но всё это были лишь пустые мечты.
Артём и Паша понимали, что никакой прохлады они там не найдут. Только ночной холод, скудную растительность — и много, очень много камней. Камней хватало и там, где они сейчас шли. А вот о ночёвках под открытым небом в горах и вовсе предстояло бы забыть.
В северном полушарии только началась весна. Здесь, на юге, вблизи перегретого экватора, прощальное дыхание зимы не ощущалось. Но чем дальше Артём и Паша забирались на север, тем лучше чувствовалось царящее время года. Надо было решать, куда идти и где остановиться. Вот только решать на ходу уставшие путники ничего не стали.
Вечером они присмотрели высокий холм с крутыми выветренными склонами и плоской вершиной. В этой местности таких хватало, так что грех было не пользоваться этим подарком судьбы. Артём и Паша, нагрузившись связками дров, с горем пополам забрались на вершину. А вот для большинства хищников, которые могли здесь водиться, последние несколько метров обрыва стали бы непреодолимым препятствием.
И там, на вершине холма, сложив костёр и расстелив спальники, они наконец-то приступили к обсуждению планов:
— Пустырник — сука! — заявил Паша.
— Ага… Урод, — согласился Артём.
Дальше в мыслях, намерениях и окружающем воздухе наступила звенящая тишина, прерываемая только потрескиванием дров. Артём смотрел, как весело пляшут языки пламени, выпуская в воздух редкие искры. И пытался найти в пустоте мыслей хоть что-то, что стоило бы озвучить.
— Ну чё, спать? — осведомился Паша.
— Ага, — согласился Артём.
— А завтра? — поинтересовался у него друг. — Снова дальше пойдём?
— А куда? — вопросом на вопрос ответил Тёма. — Куда мы идём?
И снова у костра воцарилась тишина и покой. Вопрос был задан, ответов не было: так чего глотку драть? И Артём почти решился отложить обсуждение на следующее утро… Но какие-то мысли всё-таки заворочались в его уставшей голове.
— Чтоб у этих козлов, у Пустырника, всё криво пошло!.. — сообщил он другу. — Вот иду и мечтаю об этом… Этот урод мало того, что отобрал у нас всё, так ещё запретил в Тутгород возвращаться… Ублюдок! Какое он право имеет такие вопросы решать?
— Имеет… Он же, типа, к мэру вхож, — хмуро заметил Павел. — Не, брат, в Тутгород нам нельзя… Ваще никак.
— И что делать? — расстроенно спросил Артём, а потом добавил: — Я не знаю других русских групп. А к иностранцам подавать не хочу. Ещё языку учиться…
— А что тут думать? — удивился Павел. — Наши каких рабов взяли? Русских?
— Ну да…
— Значит, и живут поблизости, в основном, русские! Тут русская группа, брат! Не надо языки учить! Надо просто переселиться сюда, на север! Вот и всё! — Паша усмехнулся. — Наверняка тут уже появились какие-то центры силы, вокруг которых все кучкуются. Найдём этот центр силы, придём туда, заселимся… Что развивать, мы знаем! Что искать, тоже знаем! Будем консультации давать! Про того же Пустырника сообщим, кстати!..
— Согласен! — радостно кивнул Артём. — Одно дело — торговать, а другое — набирать рабов из местных. Мы знаем, что Пустырник пойдёт вдоль гор на север. Мы сейчас знаем, что он сделает при этом немаленький крюк. Так почему бы нам не поторопиться? И не опередить его? И местные ему рыло начистят не хуже, чем он нам!
Правда, Паша и Артём забыли о том, что именно Пустырник во время ссоры не дал обозлившимся торговцам их убить. Но, как это свойственно многим людям, проблемы с коллективом они старательно проецировали. И не куда-нибудь, а на руководство этого самого коллектива.
Поэтому во всех бедах Артём и Паша винили именно предводителя каравана. А уж после его совета не появляться в Тутгороде, так и вообще обозлились на него больше, чем на тех, кто их бил.
Впрочем, с ними обошлись и в самом деле плохо…
И ладно, если бы просто побили, но ведь их ограбили! Артём потерял дорогие по меркам Тутгорода арбалет, нож и рюкзак. А у Павла отобрали бронзовый топор не из дешёвых. И это не говоря уж о прочих личных вещах, которые все вместе тоже немало стоили.
Это был откровенный грабёж. Случись такое по ту сторону Пустынного Пояса, и оба друга могли бы смело требовать справедливости в городе. Однако это случилось совсем в другом полушарии.
И как бы Артём и Павел ни возмущались, но уже понимали, что добиться справедливости не получится. С точки зрения жителей Тутгорода, торговцы просто спасали добро от полной потери.
Ведь вернуться с этим добром сами Артём и Павел не смогли бы. Пустырник их вести отказался бы. Значит, возвращение было возможно только через смерть. И последующее восстановление в репликационных центрах капсул.
А раз так, то никакого грабежа не было. Зачем тебе имущество, которое ты бы всё равно потерял?
Вот если бы они могли вернуться в Тутгород своим ходом!.. Однако это были лишь бесплодные мечты. Через пустыню Артём с Пашей хоть и прошли, да только мало что запомнили… Тем более, что пустыни переменчивы: сегодня тут бархан, а завтра — равнина. Ветер и песок — не лучшая основа для постоянства.
Вот и оставалось им разве что жалеть о потерянных вещах. И, конечно же, мечтать о несбыточной мести. Но всё-таки… Слова Паши вызвали прилив новой надежды. А она, как известно, порой даже мёртвых заставляет шевелиться.
— А как мы найдём этот центр силы? — спросил Артём.
— Ну, Тём… А как мы его пропустим-то?! — удивился Паша. — Не, ну сам подумай! Разве тот же Тутгород можно пропустить? К тому же… Знаешь, брат,
