а не перспектива строительства целого дома, как это было пять лет назад.
«А, то она могла бы и снова на дом замахнуться», – подумал он, пристраиваясь к подушке на другой стороне кровати, подальше от жены, прикоснуться к живому и тёплому в такой жаре невозможно.
Уже на следующий день, утром, электричка мчала Киру в посёлок, названный «Сосновая Роща». Это место казалось ей особенно подходящим для отдыха: и лес, и речка, и озеро, и даже скалы.
Четверг. Кира знала, что по будним дням в расписании электричек существует перерыв, поэтому торопилась и успела на предпоследнюю, утреннюю.
Выйдя из электрички, сразу ощутила разницу между мегаполисом и деревней. Свежий, чистый воздух предназначен для того, чтобы им дышать, а не задыхаться и закашливаться от аллергии, вместо скрипа тормозов – живая тишина, перешёптывались берёзы и осины, некошеная трава подступала к перрону, птички, бабочки – мечта городского жителя летом. Около небольшой железнодорожной станции нет строений, сам посёлок – в трёх-четырёх километрах от железной дороги. Рейсовый автобус подавался к приходу электрички, Кира сумела попасть в него, что было не просто, учитывая разницу между количеством пассажиров, которые перевозит электричка, и возможностями одного, состарившегося, автобуса.
Через несколько минут Кира оказалась на центральной площади посёлка, от неё в разные стороны, лучами расходились улицы, заканчивавшиеся лесом, окружавшем селение со всех сторон. Вдоль улиц – четырёхэтажные здания из белого кирпича, по мере удаления от центра многоквартирные дома, сменялись частными строениями. Одна из улиц пересекала плотину, внизу бурлила, вытекающая из озера, не широкая, но бурная река, почти перегороженная в некоторых местах крупными валунами. На главной и единственной площади располагались магазины, лавка по ремонту всего, от часов до сапог, маленькое кафе в виде, рубленной из дерева, избушки с тремя массивными деревянными столами, выставленными на улицу, мест на восемь, каждый.
Кира зашла в избушку-кафе. Необходимо было осуществить некоторые манипуляции на столе, сесть за который, она предполагала, ей позволят, если закажет еду. Продавщица и Кира посмотрели друг на друга. Крашенные белые волосы, завитые и взбитые в, немыслимого размера, причёску, возвышавшуюся над «особой» лет пятидесяти, пористое лицо, покрытое слоем грима, неприятный взгляд, сильно подведённых глаз.
«Курит, – подумала Кира, услышав, как продавщица хрипло откашлялась, – пьёт, и неразборчива в партнёрах по сексу, а понятие о санитарной книжке в этом местечке отсутствует».
Пришлось ограничиться чаем, чтобы не подхватить болезнь.
За столом, прихлёбывая многократно спитый чай, налитый из большого фарфорового чайника, украшенного изображением синего петуха с золотым хвостом в стиле «лубок», Кира открыла сумку, вытащила пачку листов, вырванных наскоро утром из черновой тетради дочери, авторучку, тюбик клея «Момент» и ножницы. Разрезала листы пополам, и в каждой части написала фразу: «Куплю комнату в Вашем доме или в доме на Вашей улице». Нижнюю часть листов прорезала поперёк на маленькие полоски, в них указала номер домашнего телефона, мобильный тогда ещё не был в ходу, поблагодарила продавщицу, и отправилась ходить от дома к дому, приклеивая при помощи клея «Момент» то к дверям, то к водосточной трубе, смастерённые ею, объявления.
Часа через три, она снова вернулась на главную и единственную площадь посёлка, остановилась на автобусной остановке, около которой на маленькой скамейке, на валявшихся рядом брёвнах, сидели люди с сумками, ждали автобуса. Он забрал и привёз пассажиров прямо к подходу первого, после перерыва, поезда.
Вечером в квартире Киры раздался телефонный звонок.
– Здравствуйте, простите, пожалуйста, беспокою Вас по объявлению.
– Здравствуйте, слушаю, – обрадовалась Кира, что так быстро поступило первое предложение.
– Я сотрудник риэлтерского агентства «Ваш дом», работаю с недвижимостью в области, в том числе, и в посёлке «Сосновая роща». Меня зовут Виолетта Юрьевна. Нашла Ваше объявление на доме, согласны ли Вы, чтобы я подыскала Вам в этом или в близлежащих посёлках комнату?
– Да, разумеется, спасибо, – ответила Кира и повесила трубку, а про себя подумала, – зачем мне твоя помощь, за это нужно платить, я и сама найду, так было всегда, – но отказываться от любого варианта не хотелось. В память у неё остались имя и отчество звонившей из-за забавной витиеватости: «Виолетта Юрьевна».
Раздался следующий звонок.
– По объявлению, – коротко, как-то, неприлично грубо, вроде, даже с акцентом, произнёс мужчина.
– Слушаю.
– Есть хорошая комната в трёхкомнатной квартире в самом центре «Рощи», показываю завтра утром, – он назвал время, улицу и адрес дома, – жду внизу у первой от площади парадной.
Было похоже, на другом конце провода человек не имеет понятия о словах: здравствуйте, извините и пожалуйста. Но, собственно, Кире нужна комната, а не воспитание неизвестного ей субъекта. Она согласилась на встречу по указанному адресу.
Следующее утро пятницы снова провела в электричке, в том же рейсовом автобусе послевоенного образца с единственной дверцей для входа и выхода, и, наконец, она на площади. Улицу отыскала быстро, дом, как все остальные, четырёхэтажный. Кира села на лавочку около первой от площади парадной, рассматривая и саму площадь, и автобусную остановку, ожидая появления звонившего вчера мужчины.
Вскоре, как-то сбоку, не понятно, откуда, появилась странная пара: мужчина и женщина, каждому лет по 30.
Они поздоровались вежливо, и, по тембру голоса и манерам, Кира догадалась, что мужчина этот – не вчерашний телефонный собеседник.
– На третий этаж, там наша комната, мы продаём, – произнесла женщина, и они пошли наверх. Шагая со ступеньки на ступеньку, наблюдательная Кира спрашивала себя: «Что не так в этой паре?». Во-первых, одежда. На женщине – синяя, короткая, лёгкая, как для тенниса, юбка и белая, открытая тонкая блуза. Если бы не жара, про неё можно было подумать, что она собралась на теннисный корт. Мужчина же одет в прекрасный светло-бежевый костюм, светлую рубашку, мягкие, дорогие штиблеты. Он, вероятно, после показа квартиры отправляется на обед в дорогой ресторан.
Но, не только несоответствие в одежде удивило Киру. Женщина, очевидно, имела русское или европейское происхождение: светлые тонкие волосы, подстрижены в форме каре, приятное, круглое лицо, вздёрнутый нос, фигура лыжницы или теннисистки. А он? Не просто тёмные, а чёрные, цвета и блеска антрацита, вьющиеся волосы, смуглая кожа и небольшой акцент заставили Киру сначала предположить в нём кавказца. Но лица кавказских мужчин, по мнению Киры, нарисованы художником, предпочитающим прямые или ломаные линии, а у этого лицо овальное и нос в форме картошки, но не настолько большой, чтобы мужчину уродовать. Да, и акцент не кавказский. Не кавказец, не азиат, и не еврей, скорее похож на индуса, какого-нибудь раджу высшей касты из индийского фильма. Как же она сразу не догадалась?! Конечно, цыган. Если бы не прекрасный костюм,
