держись. Я тебя мигом домчу.
— А вы кто? — осмелела Кукурузника.
— Я… Ха-ха! Неужели ты не знаешь меня? Глупышка! Тогда слушай.
И чудище запело громовым голосом:
Я черным-черна, гремуча,
Я не облако, а Туча.
Над землёю я лечу,
Стрелы-молнии мечу.
Длинной мокрой бородой
Подметаю шар земной.
Наполняю я водой
Ручейки, озёра, реки.
Без меня бы шар земной
Неумытым был вовеки.
Поняла теперь, кто я? Я — Туча. И не простая, а Грозовая. Вот смотри.
Сверкнула молния — и раздался такой гром, что Кукурузинка задрожала.
— Ну-ну, — ласково пророкотала Туча, — не трясись. Это я просто так. Пошутила. Куда тебя отвезти?
— Я бы хотела вернуться на землю.
— Ладно. Довезу тебя до поля и спущу на землю. Только держись покрепче.
Как огромная чёрная птица, летела косматая Туча по небу. Ветер свистел в ушах Кукурузники. Она посмотрела на плывущую внизу землю и не удержалась, задорно крикнула: «Эгей!» Ей было очень хорошо. Хотелось смеяться и петь.
Мимо пролетали кудрявые лёгкие облака. Над головой сверкало яркое Солнце. А внизу шумел ливень, вспыхивали голубые молнии, грохотал гром.
— Эй! — донеслось до Кукурузники. — Ты не заснула?
— Что вы!
— Погляди-ка вниз. Видишь, какой простор! Поля и леса кругом.
— Как быстро мы прилетели, — вздохнула Кукурузинка.
— Не хочется слезать?
— Нет.
— Тогда посиди ещё. Видишь внизу речку? Сейчас подолью в неё водички. А потом и тебя спущу на землю.
Туча стала снижаться. Лохматыми боками она задевала деревья, и те, покорно склоняя вершины, тревожно шумели листвой.
Вот Туча нависла над рекой, и сразу почернела в ней вода, засверкали белые гребешки волн. Забарабанили по воде крупные, тяжёлые капли дождя.
Но вот и река осталась позади.
— Теперь слезай, — устало пророкотала Туча, — мне пора отдохнуть.
— Спасибо вам, Грозовая Туча. Вы спасли меня…
— Пустяки, — громыхнула Туча.
— До свиданья. Счастливого пути вам, Грозовая Туча…
Кукурузинка уцепилась за дождевую ниточку и стала спускаться вниз. Сначала она спускалась медленно, потом всё быстрее и быстрее, а потом так стремительно заскользила, что у неё потемнело в глазах.
Кто я?
Кукурузинка пришла в себя. Подняла руку — цела. Подняла другую — тоже цела. Пошевелила ногами — ноги на месте. Потрогала голову — и голова цела. Засмеялась она от радости. Вскочила. Огляделась. Никого кругом.
Вдруг что-то зашуршало, затрещало, и перед испуганной Кукурузинкой вырос целый лес зелёных травинок. Все они были, как на подбор. Высокие, стройные, перепоясанные широкими ремнями. Все одеты в одинаковые рубахи, обуты в зелёные ботинки со шпорами. На головах — бирюзовые шлемы. В руках — щиты. На боку — мечи. За спиной — пики.
Они плотным кольцом окружили Кукурузнику, пики на неё направили и грозно крикнули:
— Стой!
Вышел вперёд Старший Травинка. Сердито пошевелил длинными зелёными усищами. Громко спросил:
— Кто ты? Откуда и куда? Отвечай!
Кукурузника пожала плечами, беспомощно развела руками:
— Я не знаю.
— Не может быть! — зашумели травинки. — Она смеётся над нами!
— Что вы, что вы! — замахала руками Кукурузника. — Я ни капельки не смеюсь. Откуда мне знать, кто я. Я же себя ни разу не видела.
Старший Травинка принялся закручивать усы в кольца. Это означало, что он глубоко задумался. Потом он снова распушил усы и сказал:
— Загляни в эту лужу, и ты увидишь себя.
Подбежала Кукурузинка к лужице. Заглянула в неё и увидела своё отражение. Выпуклый лоб. Пухлые щёчки. Голубые глаза. Курносый нос пуговкой. А за спиной рыжие косицы болтаются.
Подумала она и говорит:
— Всё равно не знаю, кто я.
Сердито нахмурился Старший Травинка. Засопел и стал опять свивать в кольца свои зелёные усищи. Крутил, крутил да и приказал позвать учителя Одуванчика.
Скоро, опираясь на посох, пришёл старый-престарый учитель Одуванчик. Он был весь седой. И волосы, и борода, и усы, и брови, и даже ресницы у него были седые, будто серебряные.
Достал Одуванчик большие очки. Протёр их. Надел на нос. Наморщил лоб и принялся рассматривать незнакомку.
Потом вынул из кармана толстую книгу. Полистал, полистал её и говорит:
— Это Кукурузника.
— Спасибо, — поблагодарила она Одуванчика. — Теперь я знаю, кто я. — И Кукурузника шагнула вперёд.
Но травинки снова окружили её, ощетинились пиками.
— Ты у нас в плену, — угрожающе зашевелил зелёными усами Старший Травника. — Хочешь быть на свободе — расскажи нам весёлую сказку.
— Не знаю я ни одной сказки. Ни весёлой, никакой.
— Вот задача, — смущённо пробормотал Старший Травинка. — Она не знает ни одной сказки! Как же быть?
Все вопросительно посмотрели на белоголового учителя Одуванчика. А он сомкнул серебристые ресницы и то ли уснул, то ли задумался.
Старший Травника подождал, подождал — не выдержал. Нетерпеливо кашлянул. Одуванчик открыл глаза и тихо сказал:
— Пускай споёт песенку.
— Пусть поёт, пусть поёт! — закричали травинки хором и уселись в круг.
Хлопнула Кукурузника в ладоши. Топнула маленькой ножкой. И звонким, весёлым голоском запела:
Ростом мала,
Немного курноса,
Всегда весела,
Не вешаю носа,
Не плачу в беде
И не унываю.
Всегда и везде
Весёлой бываю.
Тра-ля-ля-ля,
Вот она я —
Мала и кругла,
Как бусинка.
Ни с кем не дерусь,
Пою и смеюсь.
Я — Ку-ку-рузинка!
Песенка всем очень понравилась. Травинки вскочили и так оглушительно затопали ботинками, зазвенели шпорами, захлопали в ладоши, что у Кукурузники голова закружилась.
— Молодец, — похвалил её Старший Травинка, — твоя песенка пришлась нам по душе. Мы отпускаем тебя на все четыре стороны. Скажи только, куда ты идёшь?
— Меня унесла Сорока. Я убежала от неё и теперь иду, сама не знаю куда.
— Как же так? — забеспокоился Одуванчик. — Надо знать — направо ты пойдёшь или налево?
— Пойду по этой тропинке. Может быть, она и приведёт меня куда-нибудь.
— Может быть, — сказал
