забуду весь этот вечер. Скорее всего, не буду помнить и завтрашнее утро. Поэтому, если хочешь остаться работать в «Ромашке», шеф сверкнул голубым глазом из-под мохнатой брови, который тут же поменял цвет на иссиня-чёрный, – твоя задача запомнить всё за меня! – шеф наклонился близко прямо к уху Ольги, которая в этот момент целилась кием в шар в бильярдной, но так и осталась приплющенной к зелёному полотну под мощным весом начальства. – Никто кроме тебя не знает, что эта сумка существует. Никто не должен про неё прознать до моего возвращения. – Дмитрий Валерьевич ещё поднажал на Ольгу так, что та взныла. – Мильоны сохрани, как родное дитя. Я тебе отплачу милостью, сисястенькая ты моя, – закончил он и смачно поцеловал её в затылок.
От поцелуя у Ольги закружилась голова. Во-первых, от неожиданного натиска её тело несколько минут не получало кислорода в области груди четвёртого размера. Во-вторых, кислотное облако дорогого парфюма, уже смоченного глотком виски с феромонами настоящего альфа-самца, свели одинокую Плешакову с ума. В-третьих и в главных, шеф не просто поцеловал, не просто попросил, а можно сказать сделал предложение. Не руки и сердца, так как уже был женат. А настоящее деловое предложение стать официальной своей фавориткой. Этого предложения Ольга ждала вот уже два года.
– Дмитрий… э… Валерьвич, – позвал шефа его личный водитель Серега Смирнов, который довёз начальника до порога пансионата, а потом попросил индульгенцию на три дня запоя.
Индульгенция была получена и там же в холле с первым глотком виски Дмитрий Валерьевич крестил Серёгу в кавалеры его ордена, назвав своим наследником в течение ближайших полутора суток
– Иду-иду! – шёпотом оправдывался шеф, отпуская свою жертву. – Короче, дорогая моя..– при слове «дорогая» Ольга втянула живот и крепко сжала зубы, чтоб не показать ликование исохранить девичью неприступность. – Чтоб только смерть могла разлучить нас, то есть вас, – и вручил ей сумку, где лежали миллионы. А потом подмигнул и со всей силой шлёпнул её по заднице, закрепляя похотливые намерения. – Прям орех, Плешакова! – вожделенно воскликнул Дмитрий Валерьевич, но решил оставить сладострастие на потом. Коллектив многозначительно звал наполнить пустые баки топливом.
Ольга поняла, что ждала не зря. Ждала два года, чтоб исполнить свою самую главную, проверенную, чудесную мечту жизни – стать гедонисткой1.
Финансистка, как говорилось раньше, имела в дополнение к своему четвёртому размеру, стройным ногам и очень аппетитной внешности, также острый ум и красный диплом. Однако к этим ведущим к успеху достоинствам имела и два существенных недостатка. Нет, два с половиной!
Первый и самый главный: ненормальное увлечение идиотами мужского пола, из-за которых попадала в глупейшие ситуации по жизни, теряя деньги и прочие блага. Последней такой любовью стал свинопас Юра, 25 лет от роду детина, идеально подходивший Ольге в постели, но очень плохо подходивший финансово. Юра никогда не работал. Точнее, он не работал пока жил с Плешаковой. Стоило ей выгнать его за тунеядство, он возвращался в родную деревню, где 25 лет пас свиней, и продолжал возиться с хрюшками за оплату, кстати, неплохо справляясь с этой работой. Но рядом с Плешаковой у него случался какой-то «безработный синдром».
– А вот это – настоящий мужик! – говорила сама себе Ольга, видя, как босс успевает летать за океан к семье, оплачивая скул и лайф двух сыновей и престарелой жены. А также находит время обхаживать старых любовниц и при этом, гад, оказывается в состоянии следить за сиськами финансового менеджера, то есть Олиной грудью. – Вот с какими мужиками надо водиться! Чтоб они тебя холили и лелеяли, а не ты их по Доминиканам с Турцией возила с пакетом «всё-включено».
Второй пункт, сделавший из Оли страждущую гедонизма молодую женщину, – полное отсутствие желания работать. От слова совсем.
– Да, гедонистка! – резала правду-матку себе в отражение Ольга, крася алым губы, которые чуть прибавили в объёме месяц назад на последнюю зарплату. – Но гедонизм – ныне реализм. Надо понимать, ещё десяток лет и ты со своими сиськами будешь нужна только престарелым продавцам электровеников. Директора, буржуа, товарищи коррупционисты, то есть кровососы всех мастей желают молодого мяса и крови. Надо рвать когти, пока есть что рвать, – умело поправляла тугой лиф Ольга, служивший её блесной, на которую она собиралась поймать одного жирного блестящего карпа. И распотрошить его на жаркое.
Третий пункт – секс. Но об этом чуть позже. По ходу следствия, так сказать.
– А можно пересчитать-то? – спросила Ольга, выпрямившись.
– Молодец! Профессионалка! Не зря тебя кормлю. Пересчитай, конечно, будь добра. Только быстро. Вон женский туалет. Даю тебе 15 минут. А потом, не спускай с меня глаз. И с сумки тоже.
Ольга взяла «посылочку» и отправилась в туалет. Глаза страждущих так и не оторвались от другой с булькующим эффектом.
– Подождите, мужики, сейчас заземлимся! – увещевал отец, усаживаясь в кресло в зале бильярдной, где решил-таки бросить якорь. Идеальное место. Здесь умещался весь коллектив, рядом находилась столовая, из которой можно было таскать закуски. Через смотровое стекло проглядывал гигантский бассейн, а также слышны были биты дискотеки, что создавало праздничное настроение.
– Для начала проведём планёрку, пока все в кондиции, – не шутя, произнес Дмитрий Валерьевич, нахмурив лоб в сторону менеджеров по продажам в лице Орлова Алексея Анатольевича, который перестал смотреть на сумку и улыбаться, а вжал голову в плечи.
Минуты, проведённые Плешаковой в туалете с миллионами, тяжело дались отделу продаж, который успел вспотеть всем составом, объясняясь, почему продажи упали за последний квартал, хотя шеф нарыл им разных новых клиентов.
Наконец, когда рубль с копейками сошлись и довольное лицо Ольги появилось в дверях бильярдной, шеф сделал сигнальный тост, чтоб корпоратив прошёл успешно.
Со вторым глотком полярность окончательно сменила жёсткого Дракулу на наидобрейшего Деда Мороза, больше похожего на раджу, развалившегося в кресле с двусолодовым скипетром и 15-летней выдержки державой. И довольные мальчики и девочки стали развлекать его своими песнями, плясками, анекдотами. Раджа Валерьевич радовался, как дитя, то и дело доставая несметные сокровища из мешка подарков.
К 15 тосту стали играть в бильярд на раздевание. Как неожиданно босс воскликнул, напрягая несчастное советское кресло, которое изрядно провалилось от тяжести начальства:
– Если разденусь я, боюсь, вы столько не выпьете, чтоб оценить мою красоту! Пусть разденется… – чёрные глаза, бывшие полчаса назад ещё голубыми, рыскали по залу. – Плешакова! Ей за этой мы… – Дмитрий Валерьевич стал мозговать, какие же несметные богатства предложить сотруднице, от чего борода заходила ходуном. И хотя неплохо смотрелась бы в качестве подарка премия или внеурочный
