спокойно крутил через мясорубку мясо для котлет, жена с кроссвордом сидела в кресле у торшера. Но молнии, искрившие за окнами, нарушили привычный покой. Нелли Ивановна вдруг поняла, что пришло время сказать правду. Именно сейчас, и ни часом позже. Душа её прогибалась под гнётом неотвратимости страшного признания. У неё был любовник! С самой зимы. А Борис Александрович ни о чем не догадывался. В маленьком городе трудно сохранить такую тайну. Но ей удавалось.
— Сколько раз просил, не покупать мясо с жилами! Прокрутить невозможно! — раздался из кухни рассерженный голос мужа. Будто он не знал, что за такие деньги другого не предлагают.
Нелли Ивановна промолчала, но еще больше утвердилась в своём решении. Нельзя долго жить во лжи. Тем более, что Георгий прямо заявил, — «Бросай его и переходи ко мне». От такого предложения голова пошла кругом. Муж… дочь… ужасно! Но ведь не служанка она им и не раба! А тут любовь. Георгий, или любовно — Жора, младше её на десять лет, но какое это имеет значение, когда душа и тело в едином порыве стремятся принадлежать ему.
Борис Александрович с остервенением продолжал крутить мясорубку. Он любил котлеты, но ненавидел всякую кухонную работу. Сколько раз, тупо занимаясь мытьём посуды, мечтал о том, чтобы пожить хоть недельку в одиночестве. Семейная жизнь превратила его в какое-то приложение к желаниям жены и дочери.
«Ну, ладно, дочка может замуж выйдет, а эту-то куда деть?» — с раздражением размышлял он, не видя для себя никакого выхода из тупика.
В третий раз пришлось развинчивать мясорубку и ножом соскребывать жилы, намотавшиеся на винт. В кухне неожиданно появилась Нелли. В руке она держала скрученный журнал с кроссвордами и, размахивая им, как дубинкой, резко заявила:
— Нам нужно поговорить!
— Нашла время! — Борис Александрович отмахнулся от неё большим кухонным ножом.
— Мне придется кое в чем тебе признаться.
— Валяй, — процедил сквозь зубы Борис Александрович, сдерживаясь, чтобы не послать её подальше.
— Наша дочь выросла.
— Неужели?
— Она закончила школу. Впереди вся жизнь. А что у нас?
— Котлеты, — вздохнул Борис Александрович, не понимая, куда она клонит. Разговоры о дочери возникали редко, поскольку он давно отошел от вникания в её девичьи проблемы.
— Я не хочу больше так жить! — вдруг сорвалась на крик Нелли Ивановна и с размаху хлопнула журналом по мясорубке.
Борис Александрович вздрогнул, таких эмоций в их семье не наблюдалось.
— О чем ты?
— Мы должны расстаться! — выпалила Нелли Ивановна.
Последний раз Борис Александрович обалдевал от услышанного, когда его признали негодным к армейской службе. Тогда голову снесло от непонимания — радоваться или горевать. Сейчас же зачем-то взмахнул ножом, словно стараясь отсечь ненужное.
Нелли Ивановна с криком отскочила к холодильнику.
— Не делай этого! Я всё объясню! — взгляд магнитом притягивался к окровавленному кончику ножа. Его острие в любой момент могло войти в её дрожащее от напряжения тело.
— Что случилось? — поведение жены испугало Бориса Александровича.
— Я от тебя ухожу. К любимому человеку!
— Откуда он?
— Какая разница!
— Откуда взялся… ты же всё время дома… — Борис Александрович не мог представить, что существуют еще какие-то мужчины.
— Ты его не знаешь, убери нож.
Только в эту минуту Борис Александрович осознал, что вооружен.
— Ах, ты, — замахнулся он.
— Не убивай меня!
Такой романтический поворот вдохновил Нелли Ивановну. Она грохнулась на колени и с искренностью кающейся грешницы, выпалила:
— Его зовут Жора… Георгий… Он любит меня. Умоляет, чтобы ушла к нему…
— Так иди, — пожал плечами Борис Александрович и бросил нож в мойку. Котлет ему перехотелось. Нежданно-негаданно сбылась мечта. Искоса кинул удивленный взгляд на жену. «Неужели это кого-то еще возбуждает? Хотя, черт его знает, у самого же иногда встает».
Нелли Ивановну оскорбила будничная развязка кровавого конфликта.
— Ты не понял, — сказала она, поднимаясь с колен. — У меня есть любовник! Неужели не врубаешься?
— Я ему не завидую, — Борис Александрович явно не тянул на Отелло. — Забирай вещи и вали куда хочешь.
Не так представляла Нелли Ивановна сцену признания. Но в этот момент раздался звонок телефона. Она взяла трубку. Очень захотелось, чтобы это был Жора. Незнакомый женский голос сообщил, что их дочь, Ада Нелидова, находится в больнице. В неё попала молния, но сейчас здоровье девушки в безопасности и её можно забрать домой.
— Какая молния? Вы в своём уме? — возмутилась Нелли Ивановна.
В ответ раздались короткие гудки.
— Что там? — грозно спросил Борис Александрович.
— В Аду попала молния, с ней все в порядке… ничего не понимаю… как такое возможно?
— Вся в тебя… — процедил он сквозь зубы.
Глава третья
Нинке выпала удача. Её взяли кассиром в обменный пункт. Не просто так, конечно, через постель. Но она по этому поводу не заморачивалась. Работа не пыльная, с кондиционером. Большие суммы никто не менял, поэтому ошибиться было трудно. Всё больше болтала по телефону. Когда в окошке увидела Толяна — обрадовалась, бывший одноклассник, хотя его и выперли из школы после седьмого класса.
— Что, Нинка, банкиром заделалась? — его самодовольную улыбку, портило отсутствие переднего верхнего зуба.
— Крутиться при чужих бабках, много ума не надо, — скромно отшутилась она.
— Чего сидишь, как в конуре? Пошли пивка попьём.
— Я ж на работе!
— Приклей записочку, буду через пятнадцать минут. Кому приспичит, подождёт.
«А почему бы и нет?» — подумала Нинка, — «Она ведь сама себе хозяйка. Да и Толян — прикольный пацан». Поэтому затворила окошко и, прихватив ключи, выпорхнула на улицу. Обменник стоял рядом с автобусной остановкой, а чуть левее находился киоск, возле которого молодежь оттягивалась пивком.
Толян оказался в компании трех, таких же веселых и не напряженных, корешей. Всех их Нинка видела и раньше. А как кого зовут, не запомнила. Да, и какая разница, интереса для неё они не представляли.
С бутылками в руках уселись на низкую изгородь палисадника. Толян ошарашил сообщением о том, что Федю, парня её лучшей подруги Ады, убило молнией. Рассказал всё с такими натуральными подробностями, что у Нинки похолодели руки.
— Так ведь между ними никогда такого не было…
— Вот и мы думали, что она целка-неваляшка, а оказывается — одна маскировочка, подмигнув корешам, хихикнул Толян.
— Надо ж, позвонить Адке! — спохватилась Нинка и вспомнила, что мобильник забыла у окошка. Встала, передала бутылку, сидящему рядом парню. — Она же в шоке.
Толян встал вслед за ней и тоже направился к будке обменника. Нинка открыла ключом дверь, повернулась к Толяну, чтобы предупредить, что ему сюда нельзя и тут же получила тяжелейший удар по голове. Её отбросило внутрь.
