— ведь многим это удается. А я все-таки считаю себя достаточно умной для того, чтобы анализировать поведение своих ровесников и хотя бы попытаться им подражать.
Последнее слово заставило меня внутренне поежиться. Да, я смогу, но не сегодня. До начала учебы есть еще пара дней, а для меня это станет некоей адаптацией, и все такое... Именно с такими мыслями, утешая саму себя, я садилась на велосипед с намерениями объехать хотя бы парочку ближайших кварталов. А потом, быть может, заехать в местный супермаркет за газировкой и — если удачно прощупаю почву — за пачкой сигарет. В конце концов, почему бы и нет? Вряд ли Кэрол будет относиться к этому строже Даррена.
К последнему мысли возвращались чаще, чем я на то рассчитывала. Стыдно признать, но из-за этого (как и из-за моей тотальной невнимательности и тупости) и произошел последующий инцидент.
Отвлекшись на фигуру высокого мужчины в кожаной куртке, маячившей в отдалении парковки местного магазина, я буквально чуть не провалилась под землю от страха. Полусекундное мгновение, на которое я поверила, что это может быть мой отчим, длилось целую вечность. А когда я очнулась, поняв, что ошиблась, руль перестал меня слушаться, колесо налетело на ограничитель и велосипед полетел на бок. Не смертельно было бы, но...
...Заваливаясь, я успела проехать и зацепить своим ржавым корытом под названием тетушкин велик задний бампер чьего-то автомобиля. Не самого дорогого, конечно... Скорее даже старенького — но я была не дурой, чтобы не заметить, какой отполированной была тачка — а это значило, что владелец или души в ней не чает, или дикий педант, или то, и другое вместе. И моя царапина смотрелась теперь просто отвратительно, буквально во весь голос вопя: "Ты в заднице, Ванда. В полнейшей заднице".
У меня даже времени опомниться не было. Слишком долго я пялилась на гребанную царапину, все еще стараясь угомонить скачущее от страха сердце, и вот — две секунды! — и дверь авто резко хлопнула, лишив меня всякой надежды спокойно подняться на ноги. Впрочем, на ногах я все же оказываюсь, но…
Калейдоскоп. Чье-то лицо совсем близко к моему. Мужское. Я успеваю обратить внимание только на глаза — злые, темные, мне даже кажется, что это не мужчина, а существо из преисподней, настолько мне кажется неестественным смешение черных, недобрых красок в одном лишь взгляде. Узкий прищур слишком густых ресниц, сдвинутые брови, растрепанные волосы — длиннее, чем у меня…
— Ну ты попал, пацан, — буквально плюет демон мне в лицо.
Сказать, что я была в ужасе — ничего не сказать. Да любой бы на моем месте испугался. Когда ты в незнакомом городе, с незнакомыми тебе порядками, не зная нравы местных жителей... ну то есть, зная конечно — то, что о них говорили. И когда один из них, высокий здоровенный лоб, на полметра тебя выше, вот так злобно и яростно кричит — волей-неволей подогнешь колени и будешь готова на все на свете, лишь бы поскорее удрать.
— Прости... Извините, я не... — видит бог, я старалась говорить громче, но вышел чуть ли не совсем сдавленный от страха писк.
На мгновение лицо парня слегка изменилось — по крайней мере, благодаря некоему подобию удивления можно было различить цвет его глаз. Я бы ни за что не запомнила, тем более в такую секунду, если бы хотя бы раз раньше видела хоть что-то подобное. Цвета жареных тостов с чеддером…
Почему, блять, я об этом думаю?!
— Как платить будешь, уебок?
Платить? Хлопая глазами и стиснув зубы, я попыталась залезть в карман за кошельком. Черт с ними с этими мятыми двадцатками — все, что у меня было — но тут пальцы этого безумца на моем плече сжались настолько сильно, что было уже настолько невмоготу это игнорировать, что я наконец это заметила.
И это в конце концов перекрыло все мои попытки вести себя адекватно и спокойно.
Не помня себя, я вдруг резко сжала кулак и, пусть и неловко, но со всей силы помутившегося рассудка и собственной ответной злобы (откуда только взялась?) двинула парню по предплечью руки, которой он лапал меня. А после невольно сделала шаг назад, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между нами. Не могу, не могу, не могу...
Ну уж нет, Ванда. Усилием воли ты должна заставить себя успокоиться. Придется взглянуть ему в глаза и ответить за то, что сделала. Не до твоих истерик сейчас.
Кажется, парень был и сам несколько удивлен тем, что я ему двинула — не ожидал такого. Или только сильнее разозлился?..
— Не подходи, — уже чуть увереннее сказала я. — Я все сделаю. Что тебе нужно? Ремонт? Деньги?
Ну и тупицей ты, должно быть, выглядишь со стороны. Он же не задумываясь тебе шею переломит, а после — в эту же тачку затолкает. Смотреть по сторонам нужно было, дура.
— Дура, — злобно прошипел парень, буквально вторя моим мыслям, а после сплюнул на землю.
Не сработало. Совершенно. Мне хватило доли секунды, чтобы это понять — потому как боковым зрением вижу, как он занес руку, готовый меня ударить. Единственное, в чем мои инстинкты хорошо разбираются.
И в такие моменты мне достаточно просто зажмурить глаза.
— Jesteś szalony? — раздалась почти в ту же секунду речь на совершенно непонятном мне языке.
Я удивленно распахнула веки и увидела девицу. Такую же высокую и заслоняющую собой все вокруг, как и этот бешеный придурок.
— Ты в порядке? Он тебя не покалечил? Он просто у меня дурной, не обращай внимания, — я даже сперва не сразу понимаю, что теперь блондинка обращается ко мне, а смысл слов и вовсе доходит до меня не сразу из-за ее акцента.
Соображать приходилось быстро. Эта незнакомка — судя по тому, как она сказала "он у меня дурной", его девушка — явно спасла мое крайне дерьмовое положение. И они не американцы... Русские? Этого мне еще не хватало — связаться с русскими бандитами!
— Оставь её, какого чёрта, — парень еще раз сплевывает, пряча все еще сжатые кулаки в карманы.
А эта девица явно имеет влияние на своего “дружка”, раз тот моментально сбавил обороты в ее присутствии.
— Ты дурной? Ты её сбил!
Мне повезло, что эта заминка дала мне возможность сделать вдох и успокоиться. Иначе я могла бы впасть в истерику или того хуже. Инстинкты самосохранения у меня так себе... Убегать с
