кузова, на которой проглядывалась надпись «скорая медицинс», выделялся гнусно-серой сдвижной дверью, а вот пассажирская дверь кабины была ярко-желтой. При том, что капот вообще с одной стороны был темно-синий, а с другой интенсивно-голубой. Петя не поленился, обошел машину — и увидел, что водительская дверь была зеленой, а правая створка задней двери вообще оранжевой.
Света, увидев повышенный интерес Петра, пояснила:
— Это не моя машина, а школьная. В городе старую скорую помощь списали, а наш завхоз договорился, чтобы ее школе передали, для экспедиций краеведческих или перевезти чего. У него племянник на фирменном сервисе в Новгороде работает, вот с битых машин целые детали он и подобрал сюда. Тут даже двигатель практически новый, так что машинка еще долго пробегает. А на покраску у школы денег нет…
— А с родителей собрать? Это же недорого выйдет, если…
— Наш завхоз ее принципиально красить не хочет: такую хрен кто угонит, а у нее водительская дверь принципиально не запирается. Да и в районе ее вся полиция знает, меня даже при мелких нарушениях никто не останавливает…
Сам Петя приехал «своим ходом», а остальные подъехали на поезде примерно через час. И сначала все поехали в гости к Свете: она, посмотрев на Петин «джип», сообщила, что он «до точки не доедет», пояснив, что ее «скорая» делалась «для деревни», а поэтому полноприводная, и предложила лейтенанту оставить машину в ее гараже. По дороге к этому гаражу Петя понял, что «вся полиция знает» все же не «Газель», а саму Светлану: ее на въезде в город тормознул капитан-гаец, и когда Петр поспешил на выручку, он услышал диалог, поставивший все на свои места:
— Светлана Юрьевна, все говорят, вы сейчас в экспедицию едете?
— Ну да.
— Моего оболтуса не возьмете? Я за ним сейчас заскочу, через десять минут готов будет.
— К сожалению нет. Со мной специалисты из Москвы едут, в машине просто места нет.
— Жалко… но вы в следующий раз моего все же захватить сможете?
— Недели через две снова поеду, пусть готовится…
А когда Петя загнал машину в гараж, Светлана сообщила женщинам, что они могут пока воспользоваться душем, потому что еще с час уйдет на плотный завтрак, пропускать который нельзя: ехать еще долго, поэтому обед будет поздний…
Еще она, с Петиной подначки, съездила с ним в «Пятерочку», где парень «слегка» затарился продуктами. Причем, что его весьма повеселило, девушка в магазин поехала уже переодевшись в походную куртку и штаны с десятком карманов на самых неожиданных местах, но такой её прикид почему-то не вызвал ни у покупателей, ни у продавцов в магазине ни малейшего ажиотажа. А когда все грузились уже в машину, она вышла из дома с ружьем в руках. И Петру поначалу показалось, что Светлана в руках держит мосинку, но, приглядевшись, он увидел множество «мелких отличий» и успокоился.
В конечном итоге выехать получилось часов в одиннадцать, и Петр, и до этого прихватив часок на диванчике на веранде Светиного дома, пару часов проспал и в «Газели». Впрочем, за это именно его заставили тащить тяжеленную палатку от того места, до которого машина все же смогла доехать, до планируемого лагеря…
Правда смогла она доехать все же «с приключениями»: где-то через час после выезда мотор как-то с перебоями работать стал. Но Свету это вообще не смутило: она машину остановила, полезла под капот и быстренько поменяла свечу, пояснив сидящей рядом Оле:
— Мотор-то практически новый, но свечи маслом засирает постоянно, а еще раз его перебирать мне лень…
— Так на свечах и разориться так недолго, — отозвалась та, глядя, как Света вынутую свечу аккуратно запихивает в полиэтиленовый пакетик. — Или школа их оплачивает?
— А потом догоняет и еще доплачивает, — усмехнулась та. — Я просто пару запасных с собой таскаю, а дома у меня для них чистилка есть, в Израиле делают, вроде как для очистки вещей в быту. Но народ заметил, что эта гадость даже позолоту с пластмассовых ручек на мебели смывает…
— А она не канцероген часом? — поинтересовалась из салона услышавшая этот разговор Аня.
— Не знаю, но если в неё сунуть грязную свечу на пятнадцать минут, то вынимается свеча уже как новенькая. Да и обычно этим завхоз занимается… но я ему на всякий случай ваши слова передам.
Гульнара Халматовна Халилова в медицинский поступила «по зову сердца», а вот военной медициной она занялась по семейной традиции: военными врачами были и ее прадед, и дед, и отец. Причем традиции в семье были весьма наглядными: прадед получил первое «Красное знамя» в Туркестане (правда еще до того, как молодой орденоносец решил выучиться на врача), второе — в Отечественную, как и дед. Отец, как он сам любил шутить, «Знамя» получил «на ташкентском фронте», проработав всю афганскую войну в госпитале в Ташкенте… ну и в некоторых его «филиалах» тоже. Причем на парады отец надевал не свой орден, а первый орден прадеда: «дед сейчас не с нами, но хоть орден его должен выйти на парад», а когда отца не стало, лейтенант медицинской службы Халилова орден прадеда все время носила с собой: «хирурги Халиловы даже покинув нас, помогают раненым». Из Сирии капитан Халилова вернулась с орденом Пирогова на кителе и прадедовым «Знаменем» в его кармане. И с назначением в провинциальный Ковров.
Потом несколько месяцев работы «на ленточке», где в лечащего врача, как это постоянно случается, влюбился капитан-пехотинец Сухов, а двадцативосьмилетняя врачиха, как это случается исключительно редко, ответила ему взаимностью. И даже выбила ему перевод в «родной» ковровский госпиталь, когда срок ее службы «там» закончился. Впрочем, сама Гуля говорила, что выбрала капитана исключительно из-за шикарной квартиры…
Потому что несемейному офицеру — и даже врачу-орденоносцу — лучшее, что смогла предложить армия (хотя как бы и «временно»), была комната в офицерском общежитии. Где ее и навестил руководитель далекого чеченского села, девятерых парней из которого военхирург Халилова вернула из Сирии домой в здоровом и относительно целом виде. Навестил, поблагодарил (устно), даже здоровенный букет цветов преподнес. А спустя три месяца (выяснив, что и в других селах есть много «крестников» этой девушки), он приехал чтобы подарить ей великолепную пятикомнатную квартиру в центре города: жители всех этих сел, извещенные «о бедственном положении врача», скинулись кто сколько смог. А смогли они очень немало: хватило и на квартиру, и на шикарную ее отделку — но зачем одинокой женщине квартира, если нет рядом того, кто может в ней полочку повесить? Так что миниатюрная узбекская девушка (миниатюрная рядом в Валькой: сто
